Испытанием на мужество было у нас тогда пройтись по этой полоске на самом краю из одного конца моста в другой. Не в момент половодья, когда мутные воды бурным потоком поднимались, выходя из берегов, а потом, когда вода уже успокаивается и застаивается, преображаясь к началу осени в мутно-зелёный цвет.
С правой стороны, если идти из школы, берег был шире, и вода была глубже, или, возможно, его просто не было видно из-за мутной воды. С левой стороны, в нескольких метрах от моста, где течение реки сужалось, были проложены камни, по которым можно было переходить с одного берега на другой. Ступая по мокрым камням, видеть усыпанное галькой дно и даже рыбок, снующих по своим делам.
К осени речка превращалась в ручеек, который медленно, но верно продолжал течение в только ему известном направлении. Осенью, когда снега было ещё мало, вода замерзала, и там можно было кататься на толстом прозрачном льду. А зимой речку полностью засыпало снегом и заметало сугробами, и я каждый раз задавалась вопросом о судьбе обитавших в ней рыбёшек.
Безмолвное Царство Реки с её неравномерным, но неизменным течением между прерывистыми, местами высокими и обрывистыми, местами плоскими берегами хранило в себе тайну своего происхождения и конечную цель направления. Она просто была рядом, приглашая спуститься с дорожной насыпи вниз, под мост, и понаблюдать за жизнью, хранящейся в ней, или искупаться в её прохладной воде летом, когда было жарко, и мы ходили пешком или ездили на велосипедах на особые места, где можно было купаться… но это уже другая история.
Про глину и конские яблоки
Летом обычно делали ремонт дома с внешней стороны. Замазывали глиной осыпавшуюся в местах штукатурку и забеливали несколько раз извёсткой.
На ремонт каждому двору выделялась глина, которую развозили и высыпали в кучу возле каждого дома. Мы раньше всегда играли на этой куче, пока её не использовали на мазку. Снаружи глина была подсохшая, а внутри она была влажная, с рассыпчатыми комками, как порошок оранжевой паприки.
Глину, или штукатурку, замешивали по-разному: с соломой или конским навозом. Замес из соломы предназначался для заполнения пространства между деревянными каркасами – сбитых в решётку из деревянных реек стен.
Глину с конским навозом месили для обделки уже готовых стен, потрескавшихся за год от ветров, дождей и града.
Конский навоз должен быть особой консистенции: не сильно свежий, и не сильно старый, и сухой – объясняла мама. Хотя мы в детстве часто играли с сухими коровьими лепешками, делая из них тортики и украшая их спичками вместо свечек, собирать руками лошадиные яблоки всё же было немного непривычно. Но мама сказала потом, что лошади едят траву, навоз совсем ничем не пахнет, и его можно брать руками. Конский навоз собирали мы для глины на мазку внешних стен нашего саманного дома. Так и говорили: «мазать дом» или «мазать хату».