Батя добрый, он всегда за тебя. Куда бы ты ни пошёл, чтобы ты ни сделал, если даже мамка будет тебя ругать, ты знаешь, что отец никогда не оставит тебя.
Дети чувствуют страхи и беспокойство взрослых. Вот, например, наша бабушка всегда беспокоилась, когда мы уходили на речку купаться. У неё была повышенная тревожность, она за нас боялась. А мы не понимали, почему она так пере живает. Оказывается, давным-давно, когда нас ещё не было, в речке утонул один мальчик. Его поросшая густой травой могилка за металлической оградкой была на кладбище. Ему было лет двенадцать. Так рассказывала бабушка. С тех пор она не доверяла речке, и каждый раз нам надо было долго отпрашиваться, чтобы она нас отпустила купаться. Отпускала нас, если знала, что старшие тоже будут с нами.
Крашеный синий потолок, печка, умывальник, вёдра с водой на скамье, вёдра с обратом для телят. Старая кастрюля для корма собакам. На крышке фляги с питьевой водой – ковшик. Пол, сбитый из досок разной ширины, немного неровный, с наклоном возле двери и печки.
В буфетах, сделанных из фанеры, со стеклянными дверцами и резными рамами стояла посуда на полках, застеленных газетами. Газеты желтели от старости, и во время очередной уборки их меняли на новые. Ситцевые шторки на окне в тонкой, одинарной раме. И крючок на двери, чтобы закрываться изнутри во время урагана. Иногда бывали сильные ветры, и дверь постоянно открывалась.
Снаружи на двери был навес для замка. Хотя у нас очень редко закрывали двери кухни на настоящий замок. Всегда был кто-нибудь дома. А когда никого не было, баба вставляла в отверстие вместо замка сухие палочки, когда уходила к соседям. Это выглядело немного забавно и должно было для всех служить знаком, что хозяев нет дома.
У передней стены летней кухни, возле двери, стояла лавочка. Баба любила сидеть на ней, особенно когда проходящие мимо соседки подходили к ней поздороваться и задер живались у забора, обсуждая новости.
Увидев стоящих, присоединялись к ним и другие женщины. Так, спонтанно и без всякого согласования, образовывались беседы. Так же спонтанно, как они возникали, собрания расходились по домам. Кто-нибудь вспоминал о чём-то важном, оставленном дома, и уходил. За ним уходили другие. Или, когда лавиной маленьких тёмных точек спускался скот с вершин ближних гор, все прекращали разговор и бежали встречать коров.
И так до следующего раза, когда баба снова будет стоять у забора или сидеть на лавочке, положив свои сухие, сморщенные руки на подол своего незаменимого фартука.