Нам нравилось слушать её истории про наших родных и соседей, про то, кто кому доводится родственником, удивляясь, как, оказывается, все переплетены друг с другом. Немецкие семьи были депортированы сёлами, поэтому, даже если они доводились друг другу не кровными родственниками, то бывшими односельчанами. Рассказывала мама и про то, как они раньше проводили время, в какие играли игры, как они отдыхали на каникулах у бабушки, про её подружек. Как она ездила поступать после школы в сельскохозяйственный институт, но не поступила. Не стала агрономом, как мечталось ей. Нет, не было в её голосе грусти и сожаления, она излучала свет, теплоту, любовь. Она не спорила с судьбой.
А если посмотреть на каждого из тех, кто жил тогда, – были ли они по-настоящему счастливы? Где-то там, в глубине души… О чём мечтали они? Материнство, дети, семья – это счастье для женщины, но и они не могут утолить все печали, заполнить душу до краёв. Есть ещё другая у души твоей часть. Она жаждет любви. Она хочет быть радостной. Она хочет жить, а не выживать. Она хочет счастья, не потом, а сейчас…
Это было в августе 1990 года, кажется, незадолго до или после смерти Виктора Цоя. В ту роковую ночь все слышали необычно громкий свист поезда, пронзивший полуночную тишину. Но в тот момент никто не знал, что произошло. На следующее утро нас разбудила баба, она комкала в руках свой носовой платочек и плакала.
– Девчата, вставайте, Алёнка умерла.
Казалось, эти слова просто проходят мимо, не касаясь.
– Какая Алёнка???
У нас было две Алёны, «большой» было 15 лет, как и мне, но она училась на один класс выше. «Маленькая» Алёна, как их тогда отличали, была на полтора года младше, она была в одном классе вместе с моей сестрой.
Большая Алёнка была высокая, как и её родители, красивая девочка, со светло-русыми волосами и карими глазами, словно яркие бусинки сверкали они под тёмными тонкими бровями на белом лице с румяными щеками. Лицо её выражало неуёмное озорство, и ходила она всегда, улыбаясь, как будто слегка посмеиваясь над кем-то по-доброму. Бывают такие люди-шутники, у которых всегда наготове каламбур и которые как будто осматриваются по сторонам, выискивая очередную «жертву» для шуток. Вот мне кажется – она была такой. Хотя, если честно, с ней я редко общалась наедине, и мы особо не дружили, только если играли вместе со всеми в «шпион-милицию» или «прятки», и когда вместе ходили на речку купаться.
Однажды мы играли все вместе на речке. Вставали по пояс в воде в круг и по очереди кидали камень в центр, по команде нужно было нырнуть и постараться первым достать камень. В один из раундов Алёнка должна была кинуть камень в воду, и то ли я зазевалась, то ли она не размерила силу броска – попал камень мне прямо в губу, рассекая её до крови. Опухоль потом сошла, зуб перестал ныть. Но краешек зуба так и остался обломанным. Такая осталась мне от Алёнки память.