— А Эллен?
— Мама, Эллен — просто подруга, — твердо говорит он. — Хорошая подруга — и все.
Она решает сменить тему:
— Да. Итак, с планами на будущее ты определился. А теперь расскажи о квартире. Я вижу, ты уже почти обжился и все тут обустроил. И сколько контейнеров мусора ты выбросил?
Фред смеется:
— Два маленьких.
— Ты еще довольно сдержанно себя повел. Я думала, что вернусь в белые стены, к современному простому дизайну.
— Я настолько предсказуем?
— Я вижу, ты повесил в передней комнате красивые новые шторы. Вот уж не думала, что ты склонен к мягкой мебели и драпировкам.
— Эй! — Он выпячивает грудь. — Нечего издеваться. Должен тебе заявить, что эти шторы — моя работа, целиком и полностью. — Фред поднимает ее со стула и ведет к окнам. — Я сшил вот эти занавески в спальне и шторку для ванной. А если ты заглянешь в кухонные шкафчики, то найдешь там набор новых полотенец и два фартука.
— Впечатляет!
— И я еще не закончил. — Он разматывает веревку на блоке для одежды и медленно спускает его на уровень глаз. — Один банный халат, одна винтажная рубашка, шесть наволочек и… — Фред тянет на себя веревку, чтобы снова поднять блок и зацепить его за крюк, — два пальто деда, которые я нашел в шкафу и перешил на себя.
— Много же у тебя было дел. Ты поменял бабулины швейные машинки на новую?
— Одна отправилась в мусорку, — признается он. — Я собирался туда же выбросить и вторую, но у меня было мало денег, потому что расчет запаздывал, и я решил ее продать.
— И продал?
— В итоге нет. Я ее оставил, потому что она полна тайных историй.
— Я не понимаю.
— Сейчас покажу. Подожди минутку. — Фред выходит в гостиную и забирает оттуда записные книжки, лежащие рядом со швейной машинкой. — Видишь? — Фред кладет одну из книжек перед ней на стол.
— О боже! — Она берет книжку в руки.
— Погоди, мама, ничего не говори. — Он начинает раскладывать их по порядку на столе, как крупье в казино раскладывает карты из колоды. — Так, все на месте, осталась моя. — И Фред добавляет собственный блокнот.
— Где ты их нашел?
— В бабулиной машинке.
— Я понятия не имела, что их так много.
— А, так ты их уже видела?
— Давно. Я думала, их уже выкинули.
Она берет самую первую записную книжку и изучает четкий учительский почерк:
— Это мама бабули. Ее звали Кэтлин.
Фред мысленно возвращается в те дни, когда ребенком в последний раз ходил на кладбище, и силится вспомнить имена на надгробиях, но не может — слишком давно это было.
— То есть моя прабабушка. Да, наверное. После каждой записи здесь стоит «Кэтлин». Ты еще что-то про нее знаешь?