Конни теперь видела мать в новом свете. Женщина, которая сидела перед ней и которая всегда имела собственное мнение по любому вопросу, сейчас казалась ей совершенно иной.
— И как ты поступила?
— Я понимала, что нужно со многим разобраться, но думать могла только о чем-то одном. Поэтому я решила сначала покончить с одним делом и уж потом переходить к следующему. И первой в этом списке как раз и стала швейная машинка. Когда-то она была очень красивая, хотя сейчас в это трудно поверить: золотые буквы потускнели, да и корпус слегка облупился.
— Я видела новые и вполне представляю.
— Я прочитала руководство, зарядила нить и попыталась сделать несколько стежков на старой салфетке. И тогда я поняла.
— Что поняла?
— Что, пока я занята тем, чтобы сделать как можно более ровный стежок, я не думаю о чертовом Филиппе Райте.
— Мама!
Кэтлин не обратила внимания на это восклицание.
— Я вынула из бельевого шкафа старую простыню, разрезала ее и сделала самые симпатичные тряпки для пыли, какие можно себе представить — с тонким кантом и идеальными стежками. И я наконец-то о нем не думала.
— Терапия.
— Что, прости?
— Это называется терапией — то, от чего тебе становится лучше.
— Да, так и было. — Кэтлин извлекла из стопки документов самодельный конверт, аккуратно сложенный в несколько раз. — Но когда нитка на шпульке закончилась, я снова обратилась к инструкции, ведь я не знала, что делать дальше. — Она стала разворачивать конверт. — И тогда я нашла вот это.
— Что это?
— Тайное послание.
Глаза у Конни расширились, точно блюдца:
— Давай же, рассказывай быстрее! Не могу больше ждать!
— Спокойно, всему свое время. Под ниткой, которая была там с момента отправки машинки с фабрики, оказалась полоска бумаги, намотанная на шпулю. Снять ее было очень сложно, потому что она была плотно прижата нитью, но я все-таки справилась.
Кэтлин наконец развернула конверт, извлекла из него узкую полоску бумаги и выложила на стол:
— Вот она.
Конни наклонилась вперед и прочла текст, шевеля губами:
Нам надо уезжать. Здесь нет работы для Дональда. Пожелайте нам удачи, Джин.
— И что это значит?
— Это мне и хотелось узнать. На следующий день я отправилась в библиотеку, где просмотрела архив газет и наконец нашла то, что искала. — Она взяла бумажную полоску и снова тщательно, почти с благоговением, сложила ее в несколько раз. — Примерно в то же время, когда Филипп Райт прибрал к рукам наши деньги, на фабрике, где делали швейные машинки, началась забастовка. Предприятие закрыли на несколько дней, а после этого некоторые потеряли работу.