Вот только боли я уже не чувствовал, хотя на моем теле не осталось и живого места. Лишь дышать было тяжело, и в горле застрял подлый горький ком. Дождь еще более усилился, словно пытаясь смыть следы предчувствия потери с милого Полиного лица. Сморгнув застывшие на ресницах дождевые, но отчего-то соленые, капли, я с грустью обвел взглядом нашу команду, беспомощно застывшую на берегу.
Спасибо вам за все, ребята. И ТЕБЕ, любимая, за то, что попыталась.
– Можно последнее слово, перед тем, как мы отправимся? – спросил я у Лизы, приготовившись.
– Давай, открыватель, но быстро! – поторопила она, начиная терять терпение.
Я посмотрел на Полю, глядевшую на меня своими огромными, расширившимися от ужаса глазами, которая, похоже, начала понимать, что я задумал, и отчаянно замотала головой.
– Найди меня! – громко крикнул я, и резко развернув открывашку обратной стороной, активировал луч.
«Ампулы взрываются в молоке, да кто ж добровольно решится на такую страшную смерть?», – вспомнились слова Стержня.
Но, кажется, я все еще жив. Вот только… господи… как больно!
– Он приходит в себя! Кто-нибудь, позовите профессора!
О, нет, только не его…
– Андрюша!
Открыв глаза, что стоило мне неимоверных усилий, я с ужасом понял, что ничего не вижу. На мою руку легла теплая ладонь, и Поля успокаивающе проговорила:
– Тише, тише, дорогой, не шевелись. Ты сильно пострадал, пришлось сделать несколько операций, только чудом тебя удалось спасти!
– Катя, я… я ничего не вижу…
– Зрение скоро вернется. Вспышка на воде была такой силы, тебя просто ослепило. Но доктор сказал, что это временно.
Слава богу!
– Но как вы… как ты меня нашла?
Слова давались мне с большим трудом. Было такое ощущение, что с меня заживо содрали кожу, и, перебрав отдельно каждый орган, натянули ее вновь.
– Андрей, ты знаешь, что ты ненормальный? – вспыхнула вдруг Поля, и ее возмущенный голос резанул мне по ушам. – Как ты додумался затянуть всех в Молоко? Жилет взорвался прямо на тебе, то, что тебе удалось выжить – настоящее чудо! Но… ты сделал невозможное. Вещество уничтожено, и теперь мы все можем вздохнуть спокойно.
– А Скворцова?
– Погибла, как и ее люди. Если бы профессор не перестраховался, поместив тебе шестой жучок, мы и тебя могли бы потерять. Но к счастью твой сигнал успели поймать прежде, чем он перестал работать.
Я с трудом осмысливал ее слова.
– Поля… – прохрипел я, с трудом сглотнув слюну. Даже дышать было чертовски больно, похоже, меня и правда сильно потрепало. – А куда он… поместил этот … микрочип?
– Лучше тебе не знать, – хихикнула она, и я мысленно закатил глаза.