– Отставить! – прогремел Стержень, хлопнув по столу, и мы с Полей оба тотчас прикусили языки. – Свои непростые отношения будете выяснять за пределами моего кабинета. Вы здесь не для того, чтоб мы с Леонидом Аркадьевичем терпели этот балаган! Или вам следует напомнить, капитан, о цели данного собрания?
– Не стоит, – тихо пробурчала Поля, покраснев.
– В таком случае держите себя в руках. Оба.
– Есть держать себя в руках, – выдавила Катя, бросив на меня злобный взгляд, и я чудом удержался от того, чтобы не показать ей язык.
– Итак! – продолжил Стержень уже спокойным тоном, будто никакой словесной перепалки здесь только что не было, и развернулся ко мне: – Андрей Викторович! Капитан в своем докладе о ваших злоключениях в Новой параллели отметила упомянутые вами вскользь слова о некоей «сумасшедшей блондинке», державшей вас в плену, из которого вы бежали, впервые воспользовавшись прибором ОШ-11. Фотографии многочисленных гематом, следов от ожогов и порезов на вашем теле, занимающие целый раздел медицинского отчета, подтверждают недавно перенесенные вами пытки, и свидетельствуют о том, что вы не лгали. – Напоминание об издевательствах Клеща заставило меня внутренне передернуться, что не укрылось от внимательных глаз директора. – Понимаю, что вспоминать об этом вам, должно быть, неприятно. Но поскольку ни сама капитан, ни кто бы то ни было из ваших здесь немногочисленных знакомых так и не успели услышать полную версию истории, предшествующей этим печальным событиям, я попрошу вас рассказать все с самого начала. А именно, как вы оказались втянуты в эту передрягу, чем занимались в вашей прошлой жизни, где вас держали похитители, и что с их слов им было от вас нужно. На описании личностей преступников я попрошу остановиться поподробнее, желательно стараясь не упустить ни одной детали, пусть даже вам она может казаться не существенной.
Нутром ощутив повисшее в комнате напряжение и перехватив направленные на меня сосредоточенные взгляды, я спросил:
– После того, как я все расскажу, вы объясните, почему история с моим похищением вдруг вызвала столь сильный интерес?
Заметив, как внезапно сел мой голос, директор не ответил, ограничившись кивком. Развернувшись лицом к Поле и неотрывно глядя ей в глаза, я начал свой рассказ, с того самого злополучно дня, когда, потеряв работу, я направился в бар. С этой секунды двое мужчин, присутствующих в кабинете, перестали для меня существовать. Я открывал свою историю ЕЙ. Женщине, которая, сама того не ведая, стала мне так дорога, и чье отношение для меня сейчас было единственно важным.