Глава 24. Мой ответ будет «да».
– … вот так я и оказался здесь. Дальнейшую историю вы знаете.
Закончив свой рассказ, я замолчал. В кабинете установилась такая тишина, что было слышно дыхание каждого из присутствующих. Вновь пропустив через себя все пережитые мною страхи, я чувствовал себя опустошенным. Во рту ужасно пересохло, очень хотелось получить стакан воды, а то и выпить что-нибудь покрепче. За время моего монолога никто из присутствующих не произнес ни слова, лишь изредка сочувственно качали головами, и тихонько ахали, когда я описывал перенесенные мной пытки. Катино лицо, поначалу будто высеченное из камня, постепенно оживало, окрашиваясь румянцем и приобретая эмоции. Я говорил, не останавливаясь, украдкой наблюдая, как медленно розовеют ее щеки, пролегают на лбу морщинки, удивленно приподнимаются брови и насуплено хмурятся вновь, как подергиваются уголки ее губ. Пару раз она даже вздрагивала, и в эти моменты бросала на меня такие взгляды, которые я совершенно не мог разгадать. Что это значило? Жалость? Печаль? Сопереживание? Я точно чувствовал, что после всего услышанного ее отношение ко мне изменилось. Вот только в лучшую ли сторону? Ох, капитан, как же сложно тебя прочитать!
Директор сидел, не шевелясь и закрыв глаза, погруженный в свои мысли, из которых рывком вынырнул в реальность, внезапно треснув обеими ладонями по столу:
– Это она! Все сходится!
Дернувшись от неожиданности, мы втроем резко обернулись на него:
– О ком вы говорите, Николай Иванович? О Лизе? – спросил я, вспомнив обещание директора объяснить мне, наконец, чем история моего похищения так его заинтересовала.
– Да, Андрей Викторович. Все то, о чем вы рассказали, окончательно подтвердило мои догадки: Елизавета Скворцова жива и не отступилась от своего плана мести.
– Николай Иванович… У меня очень много вопросов, и вы обещали..
– Я помню, молодой человек, и вы сейчас получите свои ответы. Давайте только попросим принести нам что-нибудь перекусить, так как, боюсь, из этого кабинета выйдем мы еще не скоро.
Нажав на ручном коммутаторе какую-то кнопку и поднеся руку ко рту, Стержень скомандовал:
– Можно организовать каких-нибудь бутербродов и витня на четверых? … Да, в кабинет. Желательно побыстрее.
– Что такое «витень»? – шепотом спросил я у Кати, и она, бросив на меня слегка удивленный взгляд, как ни в чем не бывало, ответила:
– Напиток такой, крепкий. Неужели никогда не пробовал?
Я отрицательно помотал головой, радуясь в душе ее естественной реакции. Даже не огрызнулась на меня, это уже было победой!