— Яна, подожди! — окликнул он ее, но та продолжила стремительно шагать вперед.
Ему пришлось перейти на бег, чтобы поймать беглянку уже на самой середине холодного коридора:
— Да подожди ты! — дернул он ее за руку, заставляя притормозить.
Яна резко развернулась: глаза почему-то на мокром месте, но сама скорее злая, чем грустная.
— Ну что тебе от меня надо, а? — выдохнула она. — Мало ты мою бабулю переполошил, хочешь теперь меня с ума свести?
Степан даже немного растерялся и неуклюже замер на месте, а Яна продолжала:
— Для тебя это игрушки: поулыбался девчонке, на свидание пригласил… Весело! А мне вот нет! Ты забыл спросить самое главное: а хочу ли я с кем-то встречаться? а хочу ли я слышать, как моя семья меня уже практически замуж выдала за человека, которого я едва знаю?
“Сейчас заплачет”, - понял Степан и потянулся к ней — обнять, успокоить… Опыт общения с девушками научил лучшему способу решать проблемы со слезоразливом и еще ни разу не подводил. Яна сначала напряглась, когда он прижал ее к себе, потом как-то обмякла, а потом так толкнула в грудь, что он чуть не упал от неожиданности:
— Грабли убрал! — зло выдохнула она и нахмурилась. Готовилась защищаться.
Степан, уже осознав свою ошибку, поднял руки ладонями вверх, словно сдаваясь полиции:
— Прости, прости! Я интуитивно, не подумав. Больше не буду.
— У тебя, судя по всему, все “не подумав”, — тихо буркнула Яна и вытерла слезу со щеки.
Желание обнять этого ершистого котенка почему-то стало практически нестерпимым, но Степан понимал, что это не тот случай, поэтому горько вздохнул и согласился:
— Признаю. Мой косяк, я виноват. Прости, что заставил тебя пойти со мной на свидание. И прости, что поцеловал. И что так мило общался с твоей бабушкой сегодня — тоже прости. Больше не буду. Мир?
Яна посмотрела на него исподлобья и сердито проворчала:
— Военное перемирие. Шли бы вы… Степан Валерьевич, обратно в кабинет. А я поеду домой. До свидания.
Она отвернулась и медленно побрела к главному корпусу. Степан, посмотрев ей вслед пару секунд, двинулся обратно в аудиторию. Настроение было испорчено, а совесть уже напомнила о себе. Ну и обида — куда же без нее. Он-то уже мысленно готовился завести нормальные отношения, чтобы с родителями познакомить, все дела… А вышло все как всегда.
***
Мила сидела на неудобной университетской скамейке, вытянув вперед ноги, обутые в новенькие ботильоны. И смотрела она то на свою новую обувь, — они ей безумно нравились своим насыщенным винным оттенком — то на дверь аудитории. Она не успела перехватить Яну до начала пары, так что оставалось только ждать. Из-за этого Мила была самую малость раздражена, но уходить все же не планировала: интуиция почему-то говорила, что эта задержка к лучшему.