Стушевался Матчурин только после того, когда офицеры ему напомнили, что прорыв был в 1916 году. Ушёл он недовольный, но через час пришёл снова: «Отвёртку забыл». Ему дали возможность поискать отвёртку, хотя он ничего не ремонтировал. На попытки Матчурина снова завязать разговор Лазаренко молча показал на свои ручные часы: мол, пора и честь знать…
Рябов перевёз на новое место службы в Буэнос-Айрес приобретённую в Уругвае автомашину, которая была зарегистрирована на его имя. Порадовался, что аргентинцы перешли с «ненормального» левостороннего движения, на нормальное – правостороннее. На обращение Рябова в Центр выделить дополнительные песо на бензин и техосмотр получил отказ: «Варианты для вас такие – или её продать, или поставить на консервацию, или оплачивать из личных средств». Пришлось вступить в дискуссию, обосновать необходимость автомашины для служебно-оперативных целей. Разрешение получил, но не сразу. Разумеется, Рябов после этого пришёл к мнению, что у него в Центре завёлся персональный враг.
О проблемах с арендой здания под посольство Рябов сообщал в Москву неоднократно:
«Много времени было затрачено на переговоры с убеждённым врагом СССР Марко Рикаурте, крупнейшим боливийским помещиком, который пытался всучить нам свой дворец на авениде Альвеар 3323 по вдвое завышенной стоимости. Он закулисно препятствовал нашим переговорам с другими претендентами. Технический персонал посольства живёт в помещениях торгпредства в неблагоприятных условиях. Отсюда у некоторых сотрудников возникли нездоровые настроения. Большинство из них за границей впервые, испанского языка не знают. В Буэнос-Айресе полно лиц, говорящих по-русски, которые, как показывает опыт, используются иностранными разведками для разработки наших учреждений и сотрудников. Вокруг них всегда суетится большое количество «друзей», предлагающих услуги бытового плана, – по поиску квартир, приобретению вещей «по дешёвке» и всё в таком же роде. Несмотря на запрещение по линии МИДа, эти связи поддерживаются, а в некоторых случаях, когда запреты высказывались конкретным людям, переводятся «на конспиративную основу». Давно назрел вопрос о присылке в Аргентину сотрудника, который занимался бы только обеспечением безопасности советской колонии».
Но все проблемы когда-нибудь решаются. Консульство приступило к работе в небольшом 2-этажном особняке на улице Санта-Фе, 5131. На первом этаже – вестибюль-приёмная, кабинеты сотрудников, в дальнем конце здания – кухня. Здесь же устроился комендант посольства Цветков с семьёй. Позже подобрали здание под посольство – на улице Посадас, 1663. Посол Сергеев занялся распределением служебных и жилых помещений. Чтобы разведка не осталась на бобах, в Центр ушла телеграмма: «Надо вмешаться, и «волевым решением» зарезервировать помещения для резидентуры и жилплощадь для шифровальщика «Миши».