— Он знал ее и был в нее влюблен, — входя в кабинет, прервала монолог патологоанатома следователь.
— Оля?! — встрепенулся Ланков. — Ты же в отпуске!
— Да вот, опознала жертву по новостным выпускам… Это теперь мое дело! — довольно жестко произнесла она, но, увидев бледное лицо напарника, смягчилась. — Может, возьмешь самоотвод?
— Ни за что! — голос старшего оперуполномоченного прозвучал грубо и громко. Ольга уже собиралась осадить коллегу, как вдруг хлопнула дверь в морг.
— Я так и знал, что без меня вы не разберетесь, — грозно заявил Виктор Сергеевич. — Значит, так, молодые, умные и прекрасные, вы не зря пару месяцев назад дополнительные звездочки на погоны получили. А теперь собрали все свои ненужные для работы эмоции в кулак и занялись расследованием убийства. И я очень надеюсь, что в этот раз обойдется без командировок и взрывов. Вам все понятно? — полковник строго посмотрел на Михаила и Ольгу.
— Так точно, Виктор Сергеевич! — ответили они хором и, дождавшись, когда он покинет помещение, устало опустились на стул.
Около двух часов в морге было тихо, напарники сидели и наблюдали за действиями опытного патологоанатома, который производил вскрытие, извлекал пулю, комментируя все свои действия на диктофон. Возможно, они так и просидели бы весь день в шоковом состоянии, если бы не услышали фразу: «Пуля деформирована, по-видимому, из-за удара в ребро или о позвоночник. Предполагаемый калибр — 7,62 на 25 мм»…
— Ланков, «тэтэха» как в Лехином деле тогда, два года назад! — подскочила Ольга. — И жертва… Значит, связь есть. Поехали! — Она потянула до конца не пришедшего в себя коллегу за руку и обернулась к судмедэксперту: — Сереж, как что узнаешь, срочно звони. Даже ночью!
К тому моменту, когда Ольга и Михаил, минуя все пробки, добрались до отдела, часы показывали шесть вечера, но в силу особенности жертвы полковник позаботился о том, чтобы Ланкова на дежурстве заменили. Поэтому, собрав все имеющиеся по делу документы, Ольга повезла Михаила к себе. За три года работы Ольга хорошо изучила своего напарника и понимала, что ему нужно и время, и встряска, и покой одновременно. Поэтому, пока Михаил сидел на диване, играя с котом Максиком, она приготовила ему пиццу и шокирующе-бодрящий коктейль.
— Значит, так, Ланков, — сердито обратилась она к другу, видя, что он никак не реагирует на угощения. — Если ты сейчас не осушишь этот стакан и не превратишься в привычного мне опера, любящего докопаться до каждой пылинки, то я потребую себе нового напарника, а тебя направлю к психологу и вообще перестану с тобой разговаривать.