Посмеиваясь, Слоан говорит:
— По крайней мере, ты не потеряла чувство юмора.
Я вытираю нос рукавом рубашки и тяжело выдыхаю.
— Спасибо, Сло. Я абсолютно ненавижу то, что ты только что сказала, но спасибо тебе. Ты единственный человек, который не ходит вокруг меня на цыпочках, как будто я стеклянная.
— Ты моя лучшая подруга. Я люблю тебя больше, чем людей в моей собственной семье. Я бы сделала для тебя всё что угодно. Никогда не забывай об этом.
Я не могу сдержать смеха.
— Теперь мы можем повесить трубку?
— Да, — говорю я, шмыгая носом. — У нас всё хорошо.
— И ты собираешься отправиться по соседству, чтобы оторваться по полной с этим прекрасным образцом мужественности?
— Нет, но моя вагина благодарит тебя за твою заботу.
— Хорошо, но не жалуйся мне, когда у следующего парня, который пригласит тебя на свидание, будут бородавки в зоне гениталий и убийственный запах изо рта.
— Спасибо тебе за этот вотум доверия.
— Не за что. Поговорим завтра?
— Да. Тогда до скорого.
— Но позвони мне до того самого момента, когда ты случайно поскользнёшься и упадёшь на огромный чл…
— До свидания!
Я вешаю трубку, улыбаясь. Только со Слоан я могу перейти от рыданий к смеху в течение одной минуты.
Мне повезло, что она у меня есть. У меня имеется смутное подозрение, что все эти годы она была для меня больше, чем просто лучшей подругой и плечом, на котором можно поплакать.
Я думаю, она спасала мне жизнь.
Звонок в дверь отвлекает меня от моих мыслей. Я беру салфетку из коробки на кофейном столике, сморкаюсь, провожу рукой по волосам и пытаюсь притвориться, что я взрослый человек.
Когда я подхожу к входной двери и смотрю в глазок, там стоит незнакомый мне молодой парень с белым конвертом в руке.
Когда я открываю, он спрашивает:
— Натали Петерсон?
— Да, это я.
— Привет. Меня зовут Джош Харрис. Моему отцу принадлежат апартаменты в Торнвуде на Лейкшор.
Я замираю. Перестаю дышать. Моя кровь превращается в лёд.
Дэвид жил в Торнвуде, когда исчез.
Мне удаётся прохрипеть:
— Да?
— Недавно мы затеяли ремонтные работы – сделали крышу, много внутренних работ. Прошлая зима была жестокой…
— И? — Я перебиваю, мой голос повышается.
— И мы нашли это.
Джош поднимает конверт.
Дикими и испуганными глазами я смотрю на конверт, как будто в нём спрятана бомба.
Он выглядит смущённым.
— Э-э, мой отец рассказал мне, что случилось. С вами. Тогда я жил ещё не здесь. Я жил со своей мамой в Денвере. Мои родители в разводе, но, э-э…
Явно чувствуя себя неловко, он прочищает горло.
— В любом случае, этот конверт был зажат между стеной и задней частью почтовых ящиков в вестибюле. Они открываются спереди, понимаете?