Это письмо, сложенное втрое.
Задыхаясь от волнения, дрожа всем телом, я разворачиваю его и начинаю читать.
«Нат
Я люблю тебя. Прежде всего и всегда помни об этом. Ты – единственное, что когда-либо делало мою жизнь достойной жизни, и я каждый день благодарю Бога за тебя и твою драгоценную улыбку.
Завтра мы поженимся. Что бы ни случилось потом, это будет лучший день в моей жизни. То, что ты моя жена, – это привилегия, которой я не заслуживаю, но за которую я так благодарен.
Я знаю, что годы принесут много приключений, и мне не терпится поделиться ими всеми с тобой. Ты вдохновляешь меня во многих смыслах. Твоя красота, сердце, доброта и талант всегда поражали меня. Надеюсь, ты знаешь, как сильно я тебя поддерживаю.
Как сильно я поддерживаю твою страсть к искусству.
Ты как-то сказала мне, что всегда находишь себя в искусстве. Ты сказала, что когда чувствуешь себя потерянной, то находишь себя в рисовании.
Моя прекрасная Натали, я надеюсь, что ты тоже найдёшь меня там.
Никогда не прекращай рисовать или смотреть на мир своим уникальным взглядом художника. Я надеюсь, что наши дети пойдут в свою замечательную мать. Я надеюсь, что наше будущее будет таким же совершенным, какой была наша совместная жизнь до сих пор.
Больше всего я надеюсь, что ты знаешь, как сильно я тебя люблю. Ни один мужчина никогда не любил женщину больше.
От всего сердца до скончания века.
Дэвид».
Мой взгляд затуманился, я уставилась на дрожащий листок бумаги в моей руке.
Затем я разразилась рыданиями и рухнула лицом вниз на стол.
Прошло немало времени, прежде чем я снова смогла прийти в себя.
~
По дороге из банка я интересуюсь у милой кассирши, которая помогла мне, может ли у меня быть текущий баланс на наших чековых и сберегательных счетах. Озадаченная, она ответила, что на наши имена в их банке нет никаких счетов.
Значит, Дэвид хранил только один секрет. Один странный, ненужный секрет. Сейф в банке, которым он не распоряжался, с адресованным мне письмом, которое он мог бы просто вручить мне и избавить нас от всех проблем.
Когда я прихожу домой и звоню Слоан, она в таком же замешательстве, как и я.
— Я ничего не понимаю. Зачем посылать тебе ключ по почте?
Я лежу на спине на диване. Моджо лежит поверх меня, как одеяло, его морда на моих голенях, он виляет хвостом перед моим лицом. Я так эмоционально истощена, что чувствую себя, словно могла бы лечь в постель и проспать десять лет.
— Кто знает? — тупо говорю я, потирая кулаком глаз. — Что ещё более важно, как, по-твоему, как он убедил банковского служащего открыть договор аренды ячейки без моего присутствия? Это кажется неясным.