Зажмурившись, Кузя представил их в зажаренном виде и облизнулся.
Выбрав из стаи самого упитанного и неповоротливого, Кузя, глотая слюну, распластался по асфальту и осторожно пополз к нему.
Распластавшись по асфальту, ползти было неудобно. Да и хвост, стоявший кренделем, не желал разгибаться, демаскируя голодного Кузю, выдавая его вместе с хвостом противнику.
Но Кузя упорно крался к своей цели, а ничего плохого не подозревающий голубь, объевшись хлебных крошек, лениво чистил свои перышки.
– Сейчас схвачу! Наемся! – мечтал Кузя, нетерпеливо сопя носом. Но тут голубь повернулся к нему клювом и с недоумением на него уставился. Вид у пернатого толстяка был чрезвычайно интеллигентный. Кузе он даже чем-то понравился, и немного стало стыдно.
Быстро загасив неуместные, в данном случае, позывы совести, Кузя продолжил преследование и с лаем набросился на птицу.
Высоко подпрыгнув, Кузя залязгал зубами, замахал лапами в воздухе………, и, промахнулся. Ему казалось, что он поймал вкусного голубя, но поймал он все тот же воздух и, спланировав на ушах, разочарованный, мягко шлепнулся оземь.
– Ха-ха-ха, – засмеялась неизвестно откуда появившаяся ворона, ей было так весело, что она чуть не свалилась с забора.
Голубь же сидел теперь в метре от него и возмущенно гулькал.
Пристыженный и поникший, Кузя покинул место охоты и медленно побрел вдоль кафе и столовых. Жизнь вновь показалась ему черной и несправедливой, он шел преисполненный вселенской жалостью к себе и собирался в скором будущем залиться горючими слезами, когда ему обернулась удача!
– Ты кто? – спросил его Гавком и Тяфком облезлый, но радостный барбос, – Давай поиграем! Поносимся друг за другом, покусаемся понарошку!
– Не хочу! – грустно сказал ему несчастный Кузя. – Какие игры на голодный желудок!?
– Гаф!? – озадаченно склонил голову его новый приятель, – Тут полно жратвы, а ты голодный!? Удивительно! Очень удивительно! – почесал он свое блохастое, драное ухо, – Вокруг цивилизация, народ не знает, как избавиться от продуктовых излишков, а он голодный! Безобразие! – заявил он, прекратив ожесточенно почесывать бок, и, слопав три неосторожных блохи, повернулся к Кузе: – Ну ладно, пошли со мной! Я покажу!
Идти оказалось недалеко, они вместе направились по тротуару вдоль аппетитно пахнущих столовых и, пройдя две из них, остановились.
Барбос оглянулся на Кузю и, хитро подмигнув глазом, кивнул в сторону третьей закусочной: – Смотри!
После этого его словно подменили. Из веселого и жизнерадостного он стал грустным и несчастным! Уши, стоявшие торчком, опустились, в глазах появилась вселенская грусть, а хвост, рухнув на землю, волочился за хозяином растрепанным веником.