– Да он сам себе странствующая фея – проворчала Зося – только с бородой.
От такого заявления я невольно улыбнулся, а воображение живо подрисовало путешественнику крылышки в заплатках и с карбоновыми наконечниками. Нет, я не знаю, как выглядит этот самый карбон, но в то, что это именно он, поверил сразу.
– А как ты попала в клетку – задал я Зосе давно мучивший меня вопрос.
– О, это печальная история – вздохнула Фея и бодрым голосом заявила – сейчас расскажу.
– Один очень талантливый поэт попал служить в армию – фея протяжно выдохнула и, собрав ладошки у груди, закатила глаза – Боже, какие он стихи писал! Какой слог, какие краски…
Фея посидела несколько секунд, вспоминая, и начала декламировать:
– Фрау, Фрау ихт нибин Абель нау!
От неожиданности, я даже потерял дар речи и во все глаза уставился на крылатое чудо в салатовом спортивном костюме. Чудо выдохнуло и продолжило:
– Талду, Фрау, талду и либен Альбек хау!
– Погоди, он что, фашистом был? – понял я глубинный смысл сказанного.
– Ты вообще меня слушаешь? – фея повернула на меня очаровательную головку, промытые и высушенные феном волосы метнулись следом, создавая эффект размытой картинки – он был ПОЭТОМ. Понимаешь?
– Одно другому не мешает – нахмурился я.
А чего она их защищает? Может быть этот "поэт" моего прадеда убил?
– Да не успел он никем стать – фея соскочила и топнула ножкой – и убить никого не успел. Он на фронт прибыл и погиб в первом же бою. Все, совсем.
Фея уселась на край клавиатуры и, скрестив руки на груди, уставилась в монитор. По розовым щечкам стекали две отсвечивающие карту дорожки слез.
– Как я плакала тогда, как мне его жалко было – фея утерла слезы кулачком – А мимо Клавка ваша ползла. Молоденькая, девчушка совсем, на спине катушка поскрипывает, провод разматывается, в руке винтовка.
Фея печально смотрела в монитор и молчала. Мне тоже совсем не хотелось ее торопить.
– Я то плакала и не видела – продолжила Зося – да и бдительность потеряла, видимой стала. Вот она меня проволокой обманула и за пазуху убрала, мол, потом разберемся. А потом всем показывала, да только я невидимой становилась. А она потом и клетку справила. Так я и стала ее «нечистью».
– Почему именно «нечистью»? – переспросил я.
– Не знаю – пожала плечиками Зося – она меня так звала. Попам показывала, то есть пыталась, святой водой поливала.
– И как? – спросил я
– Мокро – вздохнула фея.
Было очень интересно узнать подробности, но на личико феи легла тень переживаний и тяжелых воспоминаний, поэтому я промолчал. Но один вопрос меня все таки мучал.
– И за столько лет тебя никто не видел? – не удержался я