— Что он сказал? — восхищенно спросил я.
— Ничего. Я извинился, что толкнул его, но он ничего не ответил. Лишь долю секунды он выглядел совершенно взбешенным. Потом он опять улыбался и, — глаза Джеймса сверкнули, — сказал, как он восхищен мною, что я дал бедному Финну последний шанс.
— Как мило с его стороны, — пробормотал я.
— Я объяснил ему, что вообще-то это не последний шанс, потому что вы будете работать с Темплейтом в субботу. Он только воскликнул: "Неужели?" — пожелал мне удачи и ушел.
— Так что сахар оказался растоптанным и перемешанным с соломой? — спросил я.
— Да, — подтвердил он.
— Ничего не осталось для анализа? Никаких доказательств? — У меня в голосе звучала досада.
— Если бы я не наступил, Морис мог бы поднять и снова предложить Тэрниптопу. У меня не было сахара при себе. Ничего не было… Я не верил, что он мне понадобится.
Я знал — он не любил брать на себя лишние заботы. Но он взял. И я всегда буду ему благодарен.
Мы молча пили виски. Джеймс вдруг сказал:
— Почему? Не могу понять, почему он идет на все, лишь бы дискредитировать вас. Что он имеет против вас?
— Я жокей, а он нет, — прямо объяснил я. — Вот и все.
Я рассказал о своем визите к Клаудиусу Меллиту и что он ответил мне.
— Нет никакого случайного стечения обстоятельств в том, что вы и многие другие тренеры с трудом находили жокеев и потом вынуждены были расставаться с ними. Вы все попадали под влияние Кемп-Лоура, он или сам действовал, или через своих подручных, Боллертона и Корина Келлара. Эти двое как губки впитывают яд и капают им в каждое подставленное ухо. Они нашептывали и вам. Вы сами потом повторяли их слова: Питер Клуни всегда опаздывает, Тик-Ток не старается, Дэнни Хиггс слишком много спорит, Грант продает информацию, Финн потерял нерв…
Пораженный, он смотрел на меня. Я продолжал:
— Вы же верили, Джеймс, правда ведь? Даже вы? Действительно, почему бы не поверить? У них такое солидное положение. И так мало надо, чтобы владелец или тренер потерял доверие к жокею. Стоит только незаметно подкинуть мысль, и она уже понеслась: один всегда опаздывает. другой нечестный, третий боится, и скоро, в самом деле очень скоро, он уже остается без работы… Арт, Арт покончил с собой, потому что Корин уволил его. У Гранта нервное расстройство. Питер Клуни сломлен, его жена голодает в промерзшем насквозь доме. Тик-Ток паясничает.
— А вы? — перебил меня Джеймс.
— Я? Да… у меня тоже не много радостей было в последние три недели.
— Да, — задумчиво протянул он, будто в первый раз увидел последние события с моей точки зрения. — Полагаю, не много радостей.