Я опустился на одно колено перед отцом и склонив голову, торжественно принёс ему клятву, о том, что всё, что я сейчас услышу, будет храниться в секрете, пока он жив.
— Хорошо, — отец, одобрительно похлопал меня по плечу, а я не ожидавший подобного зашатался. Не от силы его прикосновений, а от нахлынувших на меня чувств и эмоций.
Я поспешил сесть обратно на стул.
— Около полугода назад Бахрия предложила нам соединить наши королевства, выдав за нашего сына их единственную принцессу, — сообщил император, а я начал думать. В принципе в этом не было ничего удивительно, в договор о браке совершенно точно входило бы условие о военной помощи, которую должна была бы оказать Мазария в том конфликте, который уже несколько лет разорял соседние страны. У нас во всём этом был собственный интерес, нам нужен был магический камень, который мы перестали получать из-за продолжительных военных действий. Вот только готов поспорить, что это только начало истории. И у императора гораздо более долгоиграющие планы на этот, бесспорно, выгодный династический брак.
— Вот только они хотели точно знать, что от этого брака будут наследники, и мы приказали Моргану снять медальон, — отец пару прикусил свои тонкие губы, словно размышляя, что сказать дальше.
Я же автоматически потянулся рукой к своему медальону, потому что жуткая и пугающая догадка в эту же минуту поселилась в моей голове. Нет, этого просто не может быть!
Мазария не признавала бастардов, а молодёжь, несмотря на строгие правила любила погулять. Мужчины, разумеется, за честью дочерей следило нередко целое маленькое войско. Именно для этого были придуманы специальные артефакты, медальоны, которые надевал на сыновей глава рода. Они удостоверились в том, что нежеланной беременности, просто не будет, а наследник или сын рода сможет без лишних забот наслаждаться жизнью, столько сколько ему захочется.
— За полгода Морган обстоятельно прогулялся по всем борделям столицы, но ни одна так и не понесла, — закончил отец. Я же судорожно сглотнул. Мне, без шуток, казалось, что он сейчас вбивает гвозди в мой гроб. Всё это было настолько пугающе и имело столь серьёзные последствия, что я даже не хотел думать, что всё это может значить для меня.
Сомнений в том, что брат попортил всё, что только движется, у меня не было, и то, что сказал отец, отчасти объясняло его сегодняшнее поведение. Но только отчасти.
Оправданий тому, чтобы срывать свою злость на своих же подданных не было. И уж тем более нельзя было охотиться, используя магию на девушку, пускай и определённой профессии. Не её это вина́, если мой брат бесплоден.