Женщина стояла всего в дюйме от металлических прутьев ограды аэропорта. Одета она была в белые широкие брюки и приталенную блузку, с кожаной сумочкой через плечо. Длинные черные волосы обрамляли ее лицо. Угловатая фигура не была лишена привлекательности. На носу красовались темные очки, занимающие пол-лица, голову покрывала широкополая шляпа с лентой из зеленого шелка. На первый взгляд она казалась состоятельной путешественницей из Рима или Парижа, Лондона или Нью-Йорка. Но внимательный взгляд мог обнаружить некоторые отличия от этого стереотипа. Прежде всего необычен был цвет кожи — ни черный, ни белый, а такой, какой бывает у людей, постоянно живущих в Северной Африке. Существовало и еще нечто, подчеркивающее оригинальность этой красавицы: в руках она держала мини-камеру размером не больше спичечного коробка с телескопическим объективом, позволяющим вести съемку на значительном расстоянии. Потрепанный грузовик исчез из виду; камера больше не была нужна. Женщина спрятала ее в сумочку, сумочку поудобнее пристроила на боку и удалилась.
— Калехла! — выкрикивал ее имя тучный лысый господин, который тянул в обеих руках по чемодану. Пот насквозь пропитал его рубаху и даже подкладку черного в розовую полоску костюма. — Ради Бога, почему ты ускользнула?
— Этот проклятый полет был смертельно скучен, дорогой, — отвечала женщина, и ее речь представляла своеобразную смесь диалектов английского, существующих в Великобритании, Италии и, может быть, в Греции. — Мне просто необходимо было прогуляться.
— Боже мой, Калехла, так нельзя поступать, можешь ты это понять? Эти места — дьявольски опасны.
Лицо англичанина побагровело и покрылось каплями пота.
— Я уже стоял вторым в этом дурацком иммиграционном отделе. Тут я оборачиваюсь, глядь, а тебя и след простыл! Где только я не искал! А ты — здесь! Во время поисков какие-то ненормальные с пистолетами задержали меня, завели в какую-то комнату и рылись в нашем багаже.
— Надеюсь, ничего запрещенного там не было, Тони?
— Негодяи конфисковали виски!
— Будем считать это жертвоприношением. Ничего страшного, дорогой. Я возмещу тебе эту потерю.
Взгляд бизнесмена скользнул по фигуре женщины.
— Ну ладно, все уже в прошлом. Мы возвратимся и забудем о случившемся.
Толстяк часто заморгал.
— Я нашел для нас чудесное гнездышко. Тебе в нем будет приятно, дорогая.
— Гнездышко? И разделить его с тобой?
— Ну разумеется.
— Боюсь, это невыполнимо.
— Но ты же говорила…
— Говорила?
Черные брови девушки изогнулись дугой над темными стеклами очков.
— Ты довольно ясно дала понять, что если бы я устроил тебе самолет, мы бы смогли здесь уделить некоторое внимание спорту.