— Нет! — прокричал в ответ Ахмет. — Как мне предписано Оманом — даже под огнем. Это враги моего народа!
— Давай! — проревел Кендрик, бросаясь вперед вместе с молодым правителем, плечами и руками подталкивая вопящих террористов внутрь круга, образованного солдатами.
Кольцо сломалось! Все устремились к двум рядам штабелей десятифутовой высоты, сложенным из тяжелых ящиков. Эван и Ахмет, пробившись через частокол рук и ног к деревянной обшивке и широким металлическим скобам, бешено заработали плоскогубцами. Крепления отпали, и ящики рухнули вниз, словно от взрыва изнутри. Деревянная обшивка где разошлась сама, где была тут же сорвана вручную. Подобно саранче, набрасывающейся на нежные листья деревьев, террористы Южного Йемена и долины Бекаа накинулись на ящики, выхватывая ружья из пластиковых казематов и швыряя их своим собратьям, раздирая большие картонные упаковки, напоминающие гротескные подобия гробов.
Одновременно команда палестинцев из Западного Берега подтаскивала коробки с боеприпасами к рухнувшей горе смертоносного груза, доставленного торговцем смерти Абделем Хаменди. Ружья были самые разные, всех типов и размеров. Многие не знали, какие патроны к какому ружью подходят, но другие, и таких было немало, особенно из Бекаа, прекрасно в этом разбирались и инструктировали своих менее сведущих собратьев из Южного Йемена.
Первый магазинный пулемет, из которого с триумфом выпалили с вершины эрзац-пирамиды смерти, разрядился прямо в лицо того, кто нажал на гашетку. Отовсюду неслись звуки стаккато: это продолжали стрелять другие. Последовало несколько сотен бесполезных щелчков, но также и десятки взрывов, снесших головы, оторвавших руки и кисти. Начисто оторвавших!
Ликование сменилось истерией. Террористы в ужасе побросали свои ружья, а остальные принялись вскрывать все прочие непомеченные ящики при помощи первых попавшихся инструментов или просто руками. Все происходило именно так, как предсказал молодой султан Омана. Содержимое ящиков выкладывали на пристань, вынимали из ящиков, разворачивали или срезали пластиковую обшивку — и выставляли на всеобщее обозрение. И с появлением каждого нового предмета страсти в толпе все более накалялись, но это было уже не торжество, а животная ярость. Террористы увидели инфракрасные бинокли с разбитыми линзами, веревочные лестницы с перерубленными ступеньками, крюки захвата без наконечников, подводные кислородные цистерны с просверленными отверстиями; изуродованные огнеметы, у которых сопла были соединены в одно, — тот, кто вздумал бы воспользоваться ими, немедленно сгорел бы на месте, а заодно и те, кто находился бы поблизости в пределах тридцати ярдов; ракетные пусковые установки без детонирующего покрытия; и опять-таки, как предсказал Ахмет, плавучие десантные средства были поставлены на возвышение, чтобы каждый мог разглядеть, в каком месте расколоты у них швы.