«Обманщик Хаменди мертв. Скоро так будет со всеми торговцами, ибо повсюду нас стали предавать, как вы это видели сегодня своими глазами. Везде они подкуплены Израилем и Великим Сатаной Америкой, чтобы продавать нам негодное оружие. Везде и всюду. Свяжитесь повсюду с нашими братьями и передайте им то, что я вам сообщил, и то, чему вы были свидетелями сегодня. С этого дня нельзя доверять никакому оружию. Писал тайный друг, который знает».
Ощущая боль во всем теле, словно у него открылись раны, нанесенные ему на мексиканском острове, Эван поднялся на ноги и побежал так быстро, как только мог, назад, в гневную, вопящую толпу, к дверям пакгауза. Истерически взывая к Аллаху по поводу смерти брата, он простерся ниц перед маленькой группкой лидеров, к которой теперь присоединились предводители из долины Бекаа в Ливане. Когда к нему протянулись руки, чтобы утешить, он сунул в них записку, затем неожиданно вскочил на ноги, выбежал, причитая, из дверей пакгауза и затерялся в толпе, теперь уже стенающей и коленопреклоненно оплакивающей валяющиеся повсюду изуродованные трупы. И тут он услышал звуки, повергшие его в панику. Это были низкие корабельные гудки — сигналы к отплытию. Он ринулся сквозь рыдающую толпу в отдаленный конец пирса, где увидел Калехлу и Ахмета, стоящих у трапа и что-то кричащих людям на палубе.
— Где тебя черти носили? — в ярости закричала Рашад.
— Они проделают обратный путь лежа! — выкрикнул Кендрик, в то время как Ахмет втолкнул их обоих на трап, который по его сигналу стал подыматься.
— Хаменди? — спросила Калехла.
— И Гринелл…
— Гринелл? — воскликнула агент из Каира, когда они все трое, пошатываясь, поднимались по трапу.
— Ну и умник же вы, конгрессмен, — прорычал молодой султан Омана, втаскивая их на палубу корабля, уже отчаливающего от пирса. — Еще тридцать секунд, и вы остались бы на берегу. В любую минуту толпа могла обернуться против нас, а я не стал бы рисковать жизнью всех этих людей!
— Боже, вы действительно повзрослели.
— Все мы делаем, что нам положено, когда приходит наш черед… Так что же там с Хаменди и этим, как там его?
— Я убил их.
— Вот так просто, — вымолвил Ахмет, с трудом переводя дыхание, но внешне спокойно.
— Все мы делаем, что нам положено, когда приходит наш черед, ваше высочество.
* * *
Джеральд Брайс вошел в кабинет, оснащенный компьютерами, в своем доме в Джорджтауне и направился прямо к процессору. Он уселся перед экраном и повернул выключатель; зажегся экран, и он набрал код. В ответ на экране сразу же засветились зеленые буквы:
Ультрамаксимальная безопасность.