— А мне не нравится твоя глупость, — сказал Кендрик, указав сначала на ухо, а затем на толпу, оживленно беседующую у двери; голос его понизился до шепота. — Согласись, что ты глуп.
— Интересное предложение. — Его собеседник сверлил взглядом странную фигуру на фоне окна.
Эван проследил за быстрым взглядом араба и с высоты своего роста увидел ряд открытых туалетов, вокруг которых толпились заключенные. Некоторые из них со странно блестящими глазами прохаживались между толпой и дверью.
— О господин, — продолжил коренастый террорист. — У нас есть способ преодолеть собственную глупость. Ты должен доказать этим простым ребятам истинность своих слов.
— Не считаю необходимым что-либо доказывать сейчас.
— А мы рассчитаемся с тобой именно сейчас! — Мускулистый фанатик выбросил левую руку. Это был сигнал. На него ответили многочисленные голоса, выкрикивающие молитву о том, что они предают себя в руки Аллаха. А потом настало время действия.
Толпа навалилась на него вся разом. Посыпались разящие удары кулаками в живот и лицо. Он не мог даже закричать — рот зажала чья-то здоровенная лапа. Внезапно хватка ослабла.
— Говори! — закричал местный предводитель в самое ухо Кендрика. — Кто ты? Из какого проклятого места явился?
— Я — это я! — прохрипел Кендрик, гримасничая от боли. Оставалось надеяться на одно: перед тем, как его прикончить окончательно, они хоть на несколько секунд умолкнут. И тогда можно будет подать условный сигнал охране. О Господи! Они же забьют его насмерть! Чей-то кулак нанес ему резкий удар в пах. Когда же закончится эта мука? Когда настанет конец?
Туманная фигура нависла над ним, и он получил сокрушительный удар по левой почке. Но ни единого звука не вырвалось из его горла. Он каким-то чудом удержался от крика.
— Прекратите! — донесся голос из качающегося перед ним тумана. — Разорвите на нем рубаху. Осмотрите шею! Есть ли на ней какая-нибудь особая примета?
Эван почувствовал, как оголилась его грудь; дыхание прервалось в ожидании неизбежного. Ведь у него на шее не было никаких отметин.
— Это Амаль Бахруди, — произнес тот же голос. — По всей Европе известно, что у Бахруди знак на шее. Всем разослана его фотография с этой отметиной. А на самом-то деле у него ничего там нет. Это самое гениальное из прикрытий.
— Ты сбил меня с толку, — проворчал коренастый. — Какое прикрытие? Какой шрам?
— Шрам, которого никогда не было! Все они введены в заблуждение. Истинный Бахруди — голубоглазый человек, который только что стойко перенес испытание болью; именно он — доверенное лицо, он может, не обращая на себя особого внимания, находиться в европейских столицах — ведь дед его был европейцем. Взгляните на его шею, там нет рубца.