Диета наша была довольно простой: ничего сладкого, жирного, мучного, а также не есть после шести, не прогуливать физкультуру, дома качать пресс. Начали мы довольно бодро, но на второй неделе поняли, что нужна хоть какая-то еда для радости. Сейчас, в эпоху суперфудов и бургеров с «мясной» котлетой из гороха, которую не отличить от обычной, найти вкусную низкокалорийную еду для радости не составит труда. В 2007 году в Челябинске мы решили, что это будут сушеные кольца кальмара. Ларек рядом со школой – не «Яндекс. Лавка» – бери что дают, поэтому не сладким, не жирным и не мучным оказалось только одно.
Стоит отметить, что кальмары действительно выполняли свою функцию радостной еды. Наши организмы охотно вырабатывали дофамин каждый раз, когда после урока физкультуры мы с Мариной доставали из сумок пластиковые упаковки и ели их содержимое. Не знаю, что больше всего помогло мне тогда похудеть: отказ от мучного, уроки физкультуры или кольца кальмара. Тем не менее мне это удалось, и стоит отметить, что из всех моих диет – эта оставила наиболее позитивные воспоминания. В частности, о том, как мы по вечерам созванивались с Мариной, включали телефон на громкую связь и вместе качали пресс. Я это делала, просунув ноги под шкаф, на который был приклеен плакат солиста группы Tokio Hotel, и каждый подъем корпуса словно приближал меня к несбыточной мечте. На Другом конце провода в комнате Марины происходило то же самое.
Тогда мне удалось похудеть даже на большее количество килограммов: на семь или восемь, что заметили все на выпускном в девятом классе. Особенно родители, которые не так часто видят одноклассников своих детей. Когда мы ехали обратно в машине, мама сказала мне: «Все родители отметили, как ты похудела». Я снова почувствовала счастье от осознания, что я такая'. меня видят, любят, я нравлюсь. К сожалению, это продлилось недолго.
В десятом классе вес вернулся обратно, а в одиннадцатом стал еще больше. Конечно, ни я, ни Марина не стали придерживаться нашей диеты дальше: кольца кальмара – это, конечно, прекрасно, но рано или поздно начнет тошнить от любого продукта, если есть его постоянно. К слову, в то время я настолько переела кальмаров, что сейчас на них не могу смотреть.
Старшие классы стали для меня тяжелым испытанием. Я перестала со многими общаться, в частности с компанией плохишей, которые курили за школой и пили пиво после уроков у одноклассницы, жившей недалеко от школы. Меня исключили из их круга, потому что я поссорилась с двумя подругами. Их обида на меня была вполне оправданной: я рассказала парням, главным по буллингу, о первом сексе одной из них. В этой истории моего грехопадения не было ничего примечательного, кроме того, что я не умела держать язык за зубами, важно лишь то, что я перестала быть в кругу «классных ребят», а следовательно, на меня обрушилась травля с двойной силой. Изобретательны они не были, поэтому все шутки и подколы были снова про лишний вес. Отношения с Мариной тоже испортились, потому что она не одобряла мою дружбу с плохишами. Помимо этого, приближался ЕГЭ: я ходила то по репетиторам, то по челябинским редакциям газет в надежде, что меня возьмут на работу и я соберу портфолио для дальнейшего поступления в вуз. Одиночество, травля, стресс из-за экзаменов и поступления – мне ничего не оставалось, кроме как начать это заедать. Что я и делала: после школы я заходила в супермаркет рядом с домом, покупала колу, чипсы, майонезные салаты, булки и все это съедала за каким-нибудь фильмом, выкуривала пару сигарет, спала какое-то время, просыпалась, выбрасывала в мусоропровод бутылки и упаковки от еды, чтобы не увидела семья, гуляла с собаками, а когда родители приходили домой, делала вид, что учу уроки, и ложилась спать. Примерно так прошли мои последние годы в Челябинске, тогда мне было настолько плохо, что я даже не пыталась худеть. Как будто я смирилась с тем фактом, что я толстая, нелюбимая, непривлекательная, отвергнутая, одинокая – и вообще хорошего меня ничего не ждет.