Такой человеческий облик встает со страниц его воспоминаний, хотя сам мемуарист не прилагал ни малейшего усилия, чтобы подчеркнуть эту необычайную целеустремленность.
Эта внутренняя сила и крайняя душевная напряженность не отражались во внешнем облике Худякова, который мы знаем только по описаниям. Его портрет неизвестен. Возможно, что фотографии Худякова затерялись где-то в архивохранилищах и покоятся как снимки с «неизвестного лица»; возможно, что они лежат в альбомах у потомков его многочисленных родственников. А может быть, и погибли за сто лет.
Участник польского революционного подполья Г. Вашкевич так описывал внешность Худякова: «Он имел около 24 лет, был небольшого роста, носил длинные темно-русые волосы, постоянно в беспорядке, бородка небольшая»>{17}.
Более подробное описание мы находим у Г. А. Лопатина. «Это был худощавый, болезненный, крайне нервный человек, невысокого роста, с жидким голосом и с жидким же блеском в маленьких беспокойных глазках. Его съеженная фигурка постоянно что-то высматривала, к чему-то прислушивалась, зачем-то озиралась по сторонам, на что-то оглядывалась. Внимательный наблюдатель не мог не видеть в нем натуры подвижной, деятельной и фанатической. Это не был фанатик сурового и важного типа: то величественно молчащий в сознании того, что не стоит марать даже уст своих разговором с окружающими, то злобно и гневно громящий против них. Это был фанатик юркий, хихикающий, разговорчивый и «покладистый». Однако под этой кажущейся «покладистостью» опытный наблюдатель усматривал настоящего аскета и фанатика, упрямо преследующего одну завладевшую им идею»>{18}. Под фанатизмом Лопатин понимал не изуверство и нетерпимость, а именно беспредельную преданность идее.
Сам Худяков так описывал себя: «Трудно было найти человека более невзрачного, как я». «По голосу и по лицу многие… принимали меня за скопца»>{19}.
Наконец, мы имеем и еще одно описание, принадлежащее Н. С. Горохову, полуякуту-полурусскому, общавшемуся с сосланным Худяковым в Верхоянске. «Он был страшно худ, — рассказывал Горохов ссыльному врачу Я. Белому, — в лице, что называется, ни кровинки, но глаза светились каким-то загадочным блеском, все движения его были нервны, он часто вскакивал с места, но в убогой юрте негде было разойтись, и он снова усаживался на нары». По словам Горохова, Худяков был приветлив и словоохотлив с близкими ему людьми>{20}.
Об общительности Худякова рассказывает и шпион Трофимов. Записывая свои первые впечатления, он отмечает: «Худяков довольно порядочно образован. Говорлив и сообщителен. Любит рассуждать о политике и литературе. Начитан. Положение свое переносит равнодушно»