.
Такое представление о путях, ведущих к «настоящей воле», к социализму, было столь же утопичным, как и уверенность, что совсем нетрудно сокрушить немногочисленных богатеев, а с ними вместе и весь общественный строй, основанный на угнетении человека человеком. Революция — это взрыв, подготовляемый накоплением различных экономических, социальных и политических факторов. Ее не вызвать ни выстрелом в царя, ни другими искусственными мерами. Смертью самодержца не уничтожить самодержавия. Сила господствующего класса не в его численности: угнетателей всегда меньше, чем угнетаемых. Но только в моменты революционных бурь количественный перевес становится важным фактором общественной борьбы. В периоды же более или менее мирного развития господство класса проявляется через государственную власть и ее разветвленный аппарат. Наконец, с гибелью политической системы самодержавия не рушится экономический строй, опирающийся на частную собственность. Все это, безусловно, так.
Может быть, на том и поставить точку? Стоит ли раздумывать над социальными утопиями и политическими иллюзиями, несостоятельность которых доказана ходом истории? Не проще ли их осудить как ненужные и даже вредные зигзаги общественной мысли, от которых никакой пользы ни научному познанию законов исторического развития, ни делу социального и политического преобразования общественных отношений?
Есть строгие судьи истории, которые рассуждают именно так. Они твердо усвоили дефиницию толковых словарей: «Утопия — нереальное пожелание, несбыточная мечта, вымысел». Для них, людей, уверовавших в собственную трезвость ума, утопии — это то, что противостоит науке, не имеет никаких с ней точек соприкосновения и даже служит серьезной помехой развитию научных идей. Иначе говоря, утопии беспочвенны и бесплодны. Вывод этот уложен в формулу: утопии — «слабая сторона» демократических теорий.
Схема эта может показаться убедительной и логичной. И как просто решались бы исторические проблемы, если бы они укладывались в такую вот схему. Но не спешите под ней подписываться. Она соответствует законам формальной логики, но не выдерживает проверки законами диалектики.
Прислушаемся к голосу основоположников научного коммунизма, к голосу тех, кто преодолел утопизм и поставил на научные основы изучение общественных явлений. Маркс, имея в виду Фурье, Оуэна, Сен-Симона и других утопических социалистов, писал: «…мы не должны отрекаться от этих патриархов социализма, как современные химики не могут отречься от своих родоначальников — алхимиков»