Цаконец, они установили связи с провинциальными кружками и отдельными лицами в Саратовской, Нижегородской, Смоленской, Калужской губерниях. С Петербургом вначале прямых контактов не было. Но при общности целей, единстве замыслов такие контакты были неизбежны. И они наладились в середине 1865 года.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ПОД ОБЩИМ ЗНАМЕНЕМ
Он принадлежал душой и телом московскому кружку заговорщиков…
Г. А. Лопатин, Воспоминания с И. А. Худякове.
Все было внешне случайно и внутренне закономерно.
Ишутинцы вместе с калужскими деятелями А. А. Бибиковым и А. К. Маликовым задумали основать в Калужской губернии чугуноплавильный завод на началах ассоциации. Для этой цели, а также с жалобами на действия крупнейшего помещика-заводчика Калужской губернии С. И. Мальцева в Петербург отправились вместе с Бибиковым и Маликовым заводские рабочие В. Вьюшкин и Я. Дарочкин. В Москве они все побывали у Ишутина. Им требовалось рекомендательное письмо к какому-нибудь «хорошему» человеку в Петербурге, который оказал бы им содействие. В это время в Москве находился Елисеев. Он был знаком с кем-то из ишутинцев, видимо с Юрасовым, и дал письмо к Худякову. А через короткое время, в июне 1865 года, Худяков приехал в Москву. Здесь через Маликова и состоялось его знакомство с Ишутиным.
О чем шел между ними разговор, можно только догадываться по дальнейшим событиям и замыслам. Худяков утверждал на допросах, что приехал в Москву по делам издания своих книжек. Однако все они печатались в Петербурге. Говорил он и о том, что на этой встрече обсуждался вопрос об издании журнала «с социальным направлением» и что из этого ничего не вышло. Возможно, что и был такой замысел. Но не в нем была суть встречи Худякова с Ишутиным. Речь шла об объединении сил петербургского и московского подполья, и теперь уже не столько в целях пропагандистски просветительской деятельности (которая отнюдь не снималась с повестки дня), сколько для укрепления заговора.
Вскоре после возвращения Худякова в Петербург стало известно, что по делу Н. А. Серно-Соловьевича, три года томившегося в Петропавловской крепости, вынесен приговор и его вот-вот отправят в Сибирь через Москву. Худяков тут же направляет к Ишутину А. Никольского для организации побега Серно-Соловьевича из пересыльной тюрьмы, подобного побегу Я. Домбровского, и, конечно, при содействии польского подполья в Москве. Однако этот замысел, для осуществления которого кое-что предпринималось, был заранее обречен на неудачу. Петербургские власти дали в Москву строжайшее предписание — к Серно-Соловьевичу никого не допускать и побыстрей отправить его дальше.