Характерно, что Худяков, говоря о революции как об общеевропейском акте, тоже исходил из представления о существовании международного центра. «Если в Петербурге вспыхнет революция, — утверждает Худяков, — то ни один государь в Европе пе усидит па троне. Варшава отделится; Познань и Галиция тоже, это поведет за собой революцию в Австрии и Пруссии; другие державы не отстанут, все это так подготовляется»>{168}.
Таким образом, мы видим, что известие о Европейском революционном комитете как общеевропейском центре, объединяющем национальные комитеты и ставящем своей целью насильственные перевороты вплоть до цареубийства, шло от Худякова. Не исключена, конечно, возможность, что Ишутин приукрасил это сообщение домыслами о «гремучей ртути» и «орсиниевских» бомбах, которые якобы Европейский комитет рассылал по национальным комитетам.
Но такое представление о Европейском революционном комитете никак не вяжется с I Интернационалом. К тому же, когда Худяков приехал в Женеву, никто из русских не входил в Женевскую секцию Ипторнациопала, организованную на рубеже 1864–1865 годов и нет никаких указаний на то, что кто-либо из политических эмигрантов был с нею как-то связан. Женевская секция существовала вполне легально и не была тайной организацией заговорщического типа. Тот факт, что Худяков имел фотографии членов Европейского революционного комитета, но никого из них не выдал, также свидетельствует о том, что речь не могла идти о Женевской секции.
Под Европейским революционным комитетом подразумевался не I Интернационал, а, «Интернациональное братство» М. А. Бакунина, проект создания которого он разрабатывал еще с конца 1863 года.
Рассказ Бакунина об этом периоде своей деятельности передает в своих воспоминаниях З. Ралли, его большой приверженец. «В 1864 году, — пишет он, — когда М. А. (Бакунин. — Э. В.) покинул Лондон и переселился в Италию, заветной его мыслью стало основание тайного интернационального общества, которое соединило бы в один стройный союз всех борющихся за действительное политическое и социальное освобождение человечества… Организовать такой союз из революционных элементов всех наций, взаимно поддерживающих и помогающих друг другу, впервые попробовал Бакунин в Италии, в бытность свою в Тоскане, первая же серьезная попытка была совершена в Неаполе… «Тогда-то я и написал первый мой проект статутов для Интернационального братства, — заявлял нам Бакунин и прибавлял при этом всегда: — первыми братьями этого общества были итальянцы, потом испанцы и, наконец, французы и русские»