Около полутора месяцев вел свою черную работу этот добровольный шпион, не состоявший официальным агентом в III отделении. И его общий вывод был таков: «Понесенное Худяковым наказание решительно не имеет никакого влияния на его образ мыслей»>{244}. «…Государственный преступник Иван Худяков, как человек хорошо образованный и притом свободно владеющий разговором, по своим убеждениям будет весьма вредным в обществе, но на месте настоящей его ссылки нельзя ожидать от него никакого вреда»>{245}.
О жизни Худякова в Верхоянске имеется краткий рассказ Н. С. Горохова, сына русского купца и якутской женщины. Рассказ этот известен в передаче врача Я. Белого, отбывавшего ссылку в Верхоянске в начале восьмидесятых годов. К этому времени Горохов был волостным писарем, правильно говорил по-русски в отличие от других жителей, почти забывших родной язык. Он был образованным самоучкой, «много читал, выписывал «Отечественные записки» и «Русские ведомости» и состоял даже членом Географического общества за сообщение о костях найденного мамонта…»>{246}
Но когда Худяков приехал в Верхоянск, Горохов был еще юношей. Он умел читать и считать на счетах, любил книгу и читал «без разбора все, что попадалось»>{247}. По словам Горохова, Худяков в Верхоянске «ни с кем из русских не хотел знакомиться», общался только с якутами, так как хотел поскорей овладеть якутской речью. «Я не мог к нему проникнуть, — говорит Горохов, — пока хозяин его не уверил, что я наполовину якут»>{248}. После этого у Худякова установились самые дружеские отношения с Гороховым. Он руководил чтением юноши, а тот помогал Худякову в изучении якутского языка. Горохов был искренне привязан к своему учителю.
В Верхоянске Худяков поселился в юрте у многосемейного якута, где за перегородкой содержался и скот. «…Воздух в ней был невыносимый», — сообщал Горохов. Средств к существованию не было, казенное пособие, полагавшееся ссыльным, Худякову не выдавали. Не было также никакой работы, которая могла бы его прокормить. Ничтожной оказалась связь с внешним миром: почта в Верхоянск приходила два раза в году. Письма, которые писал Худяков в Россию, шли через исправника и якутского губернатора к генерал-губернатору Восточной Сибири и не всегда передавались по назначению.
И все же какая-то материальная помощь и моральная поддержка — то деньгами, то книгами, то редкими письмами — доходила до Худякова, скрашивая горечь одиночества и тяготы быта. За весь 1867 год на его имя поступило всего 99 рублей>{249} — сумма ничтожная, позволявшая только что не умереть с голоду. В ответ на его просьбу ему прислал какие-то книги Г. А. Лопатин