«Дело это очень важное, — Ленин — Куйбышеву тридцатого сентября 1921 года. — Получит несомненно международную огласку…
Очень прошу Вас записать или продиктовать нашей стенографистке (это меньше оторвет Вас от работы) весь ход дела, специально то, что Вы мне по телефону говорили…
Дело и в Цека поставлено. Точно и полно информировать и Цека и Профинтерн нам придется…»
За океаном, в газете «Нью-Йорк тайме мэгэзин», портрет, написанный приезжавшим в Москву американским художником Чезаре. Портрет и автограф: «В. Куйбышев, г. Москва, 30.VIII — 22». От редакции броско: «Правители красной России. Секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии».
Секретарь ЦК своей давней-давней знакомой:
«Я весь в происходящей борьбе, весь без остатка. Не только приемлю ее всю, с ее грубостью, жестокостью, беспощадностью ко всему, что на пути, не только приемлю, но и сам в ней весь, всем своим существом, всеми помыслами. Все надежды, вера, энтузиазм в ней, в борьбе. Все, что не связано с ней, чуждо мне, я люблю, мне близко только то, что с ней слито…»
В записной книжке «на каждый день 1923 года»:
«Апрель, 2, вторник.
Комиссия о трестах.
Профинтерн.
7 ч. — совещание с завотделами.
Ночью: Мариетта Шагинян «Перемена».
Июнь, 29.
Кубань. Хлеб сносный.
4 ½ часа. Кисловодск.
Заснул после трех. Книга Форда.
Июль, 3.
Крокет.
Корректура писем Ильича.
Читал Бекгауза «Марс».
Июль, 27.
Телеграмма для Безыменского.
Верхом 36 верст.
Дождь. Разговор «рассудок и темперамент». Трудности и неожиданные впечатления — доказательства темперамента…
Ходить по одной стороне улицы — это значит лишиться многих радостей жизни, связанных с неожиданными встречами».
Год тот же — двадцать третий. Октябрьский объединенный пленум Центрального Комитета и Центральной Контрольной Комиссии.
Спрашивают Троцкого:
— Почему же вы не используете легальных путей для решения партийных вопросов, почему действуете через голову ЦК и в случае несогласия с ним не обращаетесь в ЦКК?
Ответ достаточный:
— Потому что там Куйбышев!..
В некотором роде коллега Куйбышева — первый генеральный консул России в Афганистане, в городе Герате, Николай Равич после восьмилетней разлуки встречается с Валерианом Владимировичем в Москве. «В это время В. В. Куйбышев был уже членом Политбюро, председателем ВСНХ — словом, занимал самые высокие посты в государстве. Однажды осенью, купив заранее два билета в кинотеатр «Унион», у Никитских ворот, я отправился вечером смотреть какой-то фильм. Начался проливной дождь. Подъехав к кинотеатру, я увидел перед кассой на улице длинный хвост желающих попасть на сеанс. В очереди стоял высокий мужчина, в шляпе с широкими полями и в непромокаемом, довольно старом пальто с поднятым воротником. Что-то знакомое показалось мне в его облике. Я подошел к этому человеку и обомлел — это был В. В. Куйбышев.