Поднимается прокурор. Это его первое выступление. Мы ждем какой-то каверзы. Он просит слова, делает большую паузу. Наконец слышим: «Я прошу занести в протокол… (Еще большая пауза.) Я прошу занести в протокол, что брюки также пропали».
Скамья подсудимых уже не сдерживается и не хохочет, а гогочет. Генерал близок к тому, чтобы прыснуть. Полицейские сидят посрамленные, уличенные в воровстве и подлогах. Попов все время задает каждому из свидетелей вопрос: не он ли принес и подбросил прокламации? Похоже, у суда начало складываться впечатление, что дело в значительной мере дутое и что полицейские изрядно компрометируют власти.
…Следствие закончено. Выступает прокурор. «Есть все основания утверждать, что суд имеет дело с социал-демократической организацией. Надлежит применить статью 126… Четыре года каторги…»
Последнее слово подсудимым. Мы сидели на скамье по алфавиту. Первым должен говорить Абрамович — Шанцер.
«Господин Абрамович, хотите ли вы воспользоваться последним словом?» — «Пожалуй, воспользуюсь».
Он начинает речь сначала несколько вяло. Мы смотрим на него с недоумением. Потом постепенно расходится, и зал оглашается такой речью, какую, я думаю, едва ли слышал когда-нибудь омский суд. Это была не оправдательная речь, а речь обвинителя против полиции, против ее методов, против самодержавия. Естественно, Шанцер не перегнул палки в части обобщений и атак царского строя. Но это сквозило в каждом его слове. Полицию он так разделал, что от нее не осталось живого места. Воровство, подлоги, кумовство — все это было им использовано, и использовано необыкновенно ярко и полно. Даже мы, знавшие Шапцера уже в течение пяти месяцев, слушали его раскрыв рот. Тюремная обстановка не давала повода для проявления его столь большого, столь исключительного ораторского таланта. Я в жизни своей не встречал такого большого оратора!
Дальше началась перекличка по алфавиту остальные обвиняемых. Все мы отказываемся от права воспользоваться последним словом. Доходит очередь до Попова. Ой берет слово и не столь талантливо, не столь горячо, Во с поразительной логикой, более детально доказывает те положения, которые только что привел в своей речи Шанцер.
Суд удаляется на совещание…
Наконец нас ведут в зал заседания. Команда: «Встать, «уд идет!»
Председательствующий читает приговор. «Признать всех обвиняемых… по 126-й статье Уголовного Уложения оправданными за неимением доказательств. Признать всех обвиняемых виновными по 124-й статье Уголовного Уложения и приговорить каждого к одному месяцу крепости».