— Какой блестящий шахматист! — повторяли и в Европе, и в Америке, и в далекой Австралии. — Неистощимый на выдумку, с потрясающей фантазией. Почему же он не играет матч на первенство мира?
— У него нет достаточных для этого успехов, как, например, у Ласкера, — возражали скептики, и Алехин решил ошеломить и скептиков. В трех турнирах сыграл он в 1925 году — в Париже, Берне и Баден-Бадене — и трижды с блеском выходил на первое место.
«Капабланка выиграл в Лондоне, так как он — чемпион мира, — писал в те дни остроумнейший журналист, гроссмейстер Савелий Тартаковер, — Ласкер в Нью-Йорке — как будто он чемпион мира; Алехин в Баден-Бадене играл, как настоящий чемпион мира».
Кто будет противником Капабланки в матче, необходимость которого понимали уже все. Больше четырех лет кубинец уклоняется от опаснейшего единоборства. Пора сыграть. Одни полагали, что следует еще раз дать возможность сразиться Ласкеру, большинство предпочитало увидеть боевую схватку Хосе-Рауля с этим темпераментным русским.
В начале двадцать шестого года Ласкер едет в Соединенные Штаты. Все ясно, решают провидцы, — поехал собирать средства на матч-реванш с Капабланкой. Времени терять нельзя, и Алехин, в свою очередь, отправляется в путь, его дорога лежит тоже за океан, но в Америку… Латинскую, в Аргентину. Вновь неимоверное напряжение сил, вновь удивительные рекламные выступления для доказательства своей исключительности, и вот в сентябре весь мир облетает сообщение: «В Буэнос-Айресе Алехину удалось обеспечить финансовую сторону матча с Капабланкой». И тут же сообщение другое: «После продолжительных гастролей в Америке Эммануил Ласкер вернулся в Германию». Ни слова о его финансовых переговорах. Может быть, действительно Ласкер не захотел мешать молодому претенденту?
Пять лет потребовалось Александру Алехину для того, чтобы уговорить шахматных меценатов выложить деньги на его матч с Хосе Капабланкой; скольких усилий нужно было предпринять для того, чтобы убедить шахматный мир — он, русский гроссмейстер, имеет право на это высшее шахматное единоборство. Теперь все мучения были позади, но не окажется ли все это напрасным? Ведь ему предстоит еще «совсем малость» — обыграть, заставить шесть раз произнести слово «сдаюсь» шахматиста, вообще почти не знающего поражений. Безошибочность Капабланки воспета в сотнях хвалебных статей. «Можно ли обыграть Капабланку?», «Кто сумеет победить безошибочный шахматный автомат?!» — так выглядели заголовки этих статей. Договориться о матче одно дело, как-то сумеет русский использовать свое право?