Вспоминает один из первых соперников Знаменских на беговой дорожке заслуженный мастер спорта Л. С. Либкинд:
«…И вот вижу я, тот нахальный парень опять вперед выходит. Мы цепочкой бежим, чтоб друг друга видеть, а он ни к кому не пристраивается, пашет себе в одиночку. Дорога по-осеннему грязная (асфальта, как сейчас, тогда и в помине не было), иногда так складывается, что мы за ним как за головным тянемся. Он шаги услышит и застесняется первым бежать — с твердого пути чуть ли не в лужу перейдет. Мы-то все друг друга знаем, немцы все наперечет — вон они все пятеро позади, а этот чей же?.. Пробегаем Покровское-Стрешнево, скоро город, пошла булыжная мостовая, народу по сторонам все больше, автомобили, извозчики. Саша Маляев повертел головой и прибавил ходу. За ним Миронов потянулся — наш динамовец, Прокофьев — ленинградец и я…»
Что же произошло дальше? Рассказ продолжает еще один очевидец, Б. Н. Львов:
«…Я был судьей на финише. К телеграфу, как вы знаете, улица идет под горку. Тверская тогда была уже вдвое, а то и втрое, толпа выплеснулась с тротуаров на мостовую, только узкая дорожка просматривалась. Ждем. Слышим: шум, возгласы — значит, бегут. Главный судья взял в руки рупор, милиционеры замахали руками в белых перчатках, мы натянули ленточку. Кто же впереди? Наверное, Маляев — кому же, как не ему, чемпиону и рекордсмену, выигрывать! Видим — бежит. Что такое? Если Маляев, то майка должна быть синяя, сиреневая, а тут какой-то весь в белом, да и манера бега совсем не маляевская. Неужели кто-то из гостей-немцев? Фигура грузная, бежит вперевалку, а Маляева и рядом не видать? Кто? Кто такой? — спрашивают все вокруг. И вдруг он пропал…»
Серафим (а это был он) все же заблудился. В октябрьских сумерках и уличной суетне он перед самым финишем свернул с узкой дорожки вправо, в Газетный переулок, а пока выбирался, Маляев, который до тех пор делал отчаянные попытки его догнать, уже финишировал.
Но зрители были справедливы — их подлинным героем оказался тот, что пришел вторым, — Знаменский. Его обступили, вместе с ним двигалось кольцо народа, и он, не зная, куда идти, остановился. Размазывая пот и грязь, его хлопали по спине и говорили, что он молодец. Пять, десять, двадцать раз он ответил одно и то же: как зовут, чей — московский или приезжий — и где работает. Наконец он различил среди массы лиц одно знакомое, своего, заводского, и спросил, не видел ли тот Георгия, который обещал привезти со старта штаны и рубашку.
Подошли судьи и тоже спросили фамилию и где работает.
— Давно занимаетесь спортом?