- Я просто стоял на месте и беседовал с этим уважаемым господином, а вы налетели на меня, точно паровоз! Я думал, в приличном-то месте обойдется без всяких лабусов!
Выпалив эту фразу, он был готов провалиться сквозь землю. Второй раз за вечер оказаться в центре внимания – что может быть хуже? Только бой с Яцеком Томашевским с заведомо печальным результатом. Наверное.
- Я не желаю слышать подобных слов от безродного проходимца и тупого солдафона!
- Просто объясните мне, господа, что тут делает литвинская крыса?! – Георгий повысил голос, не обращаясь ни кому конкретно.
– Вы пьяны, – яростно прошипел блондин. – И не контролируете собственный язык. Немедленно возьмите свои слова назад или я…
– Я трезв как орел, и не собираюсь извиняться перед личной шлюхой Совета Златой улицы. Всегда считал, что вас надо было выжечь всех до единого, еще сто лет назад (1). Вечными шлюхами были тысячу лет, шлюхами и сдохнете. Это мое предсказание – специально для вас.
Движение руки он заметил еще до того, как блондин подумал об этом. Заметил, но не шевельнулся, позволив брошенной перчатке хлопнуть его по правой щеке.
– Предсказание? – ледяным тоном уточнил литвин. – Значит, вы плохо знаете свое дело. Но не волнуйтесь, это ненадолго. Через несколько минут слуги выметут вас отсюда веником. Это уже мое предсказание.
– Жертва инцеста смеет мне угрожать! – Георгий поднял перчатку с пола и швырнул ее обратно. – Вы еще будете таким смелым, когда я порублю вас как капусту?
Блондин не удостоил его ответом, обошелся испепеляющим взглядом, но обратился к все еще стоящему поблизости Яцеку с просьбой быть его секундантом. Тот согласно кивнул и многозначительно глянул на Георгия – дескать, не думайте, что так просто отвертелись.
Тем временем Георгий уже спешил к картежному столу. Два московских мага, все видевшие и слышавшие, встретили его озадаченными выражениями лиц. Хотя они понимали, что это было не пьяное оскорбление или бретерство, но причина, по которой Летичев, не выносивший публичных выступлений, устроил такую сцену, оставалась для них загадкой.
– Георгий Игоревич, вы не изволите объяснить… – начал было Стрешнев.
– Позже. Объясню – но позже. Если встречу рассвет живым. Вы будете моим секундантом?
– Могу но, черт побери, чем вам не угодил Климайтис?
– Это имя такое?
– Фамилия. Имя – Валдас.
– Язык сломать можно... Ладно, не важно. Я предвидел, если бы не спровоцировал этого Климали… Климайтиса, сейчас бы предстояло драться с тем здоровенным поляком, и это было бы последнее, что я сделал в жизни.