– Правда? – Мария удивленно вскинула тонкую бровь. – Мне казалось, тут так все говорят.
– Может быть, мне просто показалось.
– Зато вы точно не местный.
– Как вы догадались?
– Сидите на вокзале с багажом – значит, собираетесь ехать. Багажа у вас мало – значит там, куда вы едете, у вас и так все есть. А раз вы в отставке – значит, не в казарме будете жить. Ну как, я угадала?
– Я восхищен вашей прозорливостью.
Обычный разговор ни о чем, просто чтобы скоротать время ожидания, заставлял Георгия нервничать все больше и больше. Факты говорили о том, что перед ним просто миловидная дворянка, тревожный же звоночек интуиции больше походил на соборный колокол. На всякий случай маг бегло проверил возможные ветки событий. Опасность нигде не просматривалась даже на двое суток вперед. Но мягкий акцент, польская фамилия… Томашевский, кем бы он ни был на самом деле, не стал бы подсылать за ним кого-то из своего выводка под такой броской личиной, перед этим появившись лично. Это было бы слишком очевидно. Он сам идиот или считает идиотом Георгия? Оба варианта исключаются, не та порода. Апостолы не доживают до таких лет, совершая примитивные ошибки. А Томашевскому никак не меньше пятисот лет.
Блеф? Попытка сыграть примитивно именно потому, что это неожиданно? Чушь, предсказателя на такой финт не поймаешь. Кроме того, если Томашевский знает, кто такие Летичевы, то должен понимать, что посылать одного детеныша, даже первенца, рискованно. Слишком велики шансы вместо трупа неугодного мага получить упокоенный молодняк.
«Зазнался ты, братец. Да кому ты нужен? Не разводи паранойю».
А еще вполне возможно, что старый кровосос опознал потомка в каком-то там поколении одного из своих старых недругов и решил пошутить. Чувство юмора у древней мертвечины специфическое, это да. Но тратить силы просто, чтобы поквитаться за стычку, которая была минимум триста лет назад? Нет, это идиотство – а Яцек кто угодно, не идиот. Получается, Мария Вишневская – это просто Мария Вишневская?
– Собрались в Европу? – спросил он, просто чтобы поддержать беседу.
– Нет, что вы. Там совершенно нечего делать осенью. Вот на Рождество – другое дело, – Вишневская мечтательно закатила глаза. – Вы когда-нибудь проводили Рождество в Париже?
– Ну, как бы сказать…
Обстоятельства сложились так, что Рождество в декабре 1905-го года Георгий действительно застал в Париже. Только вот на круассаны, любование фейерверками и прогулки по набережной Орфевр времени не было. То было время сразу после войны, в России кипели революционные настроения – а Георгий, только-только уволившийся из армии, вороном кружил по континенту, встревая везде, где была возможность сорвать куш. В Париже он был проездом, возвращаясь из Монако с пятьюдесятью тысячами франков.