– Здрасте, месье Артюс! – звонко кричит с балкона семилетняя дочка Вероники – Амелия.
– Веснушка, зови маму, – распоряжается Жиль. – Месье Канселье к ней.
Вероника уже встречает их у дверей, одетая в мужские брюки, перемазанные землёй, и голубую рубаху навыпуск. Светлые, как у брата, волосы подколоты шпильками в высокую причёску, руки теребят тряпку.
– Здравствуйте, месье Артюс. Прошу прощения: занималась садом, не успела привести себя в порядок. Проходите, пожалуйста. Ой, забыла: Амелия у нас сегодня невидимка. Мы с Ганной её заколдовали, – говорит она и заговорщицки подмигивает.
– Веро, месье Канселье хотел с тобой пообщаться. А я пойду велосипед в дом занесу, – не давая никому вставить слова, выпаливает Жиль и быстро выскальзывает за дверь, вопрошая на ходу: – И где же эта веснушка? Обещала мне помочь со звонком на велике, а теперь её нигде не видно…
Мимо взрослых пулей проносится рыжеволосая малявка в шерстяном платье и носках. Дверь хлопает снова, и Вероника разводит руками:
– Ну… раз уж дочка сегодня невидимка, я не видела, как она ушла. Чашечку чая, месье Артюс?
– Да, мадам. Не откажусь.
Хмурое лицо Канселье озаряет улыбка, и он следует за Вероникой в гостиную. Эта маленькая беззащитно-хрупкая женщина с некоторых пор вызывает у него исключительно восхищение. Дело не в её юности и красоте, вовсе нет. По долгу службы Артюс Канселье прикоснулся к личной жизни четы Каро, и то, что открылось ему, заставило по-иному относиться к Веронике и Бастиану. Настолько, что подписанную бумагу о разводе он не решился доверить посыльному, привёз мадам лично.
За чаем Вероника говорит о чём угодно, только не о своей семье. О цветах, что сажает в палисаднике. О детях начальника полиции. О полученной работе и о маленьких школьниках Второго круга, которых обучает чтению и письму. О запасных частях от электромобиля покойной матери, которые, возможно, подойдут месье Канселье для его машины. О снеге, что выпал неделю назад и лежал почти сутки…
– Мадам Бойер, – мягко прерывает её рассказ Канселье. – Я хотел бы поговорить о вашем брате.
Вероника умолкает, сжимает губы в строгую линию – совсем как Жиль. Смотрит серьёзно и прямо.
– Вы о том, что он не хочет наследовать место отца? – спрашивает она, бесшумно касаясь ложечкой чаинок на дне чашки.
– Да, мадам. Его упрямство и нежелание учиться заставляют меня опасаться за будущее Совета.
– Месье Артюс, боюсь, всё куда хуже. Он и дома не всегда ночует. Единственный способ оставить его рядом – говорить, что мне без него одиноко. Иногда страшно. И ради меня он живёт в Ядре, хотя считает, что здесь ему не место. И я не знаю, что может заставить его следовать предназначению.