— Ты проходишь свой путь, Тартас. Вильям — свой. А я шагаю тропой погибшей Аудроне Мэль. Эта реальность уникальна, а я не пророк. Думаешь, мне не страшно? Каждый из нас может сгинуть в любой момент, и Вселенной будет на это наплевать. Я сказала, что спасу Вильяма. И приложу все силы, чтобы сдержать обещание. А ты возьми себя в руки и постарайся не натворить глупостей. Помни, что поставлено на карту.
Тартас сжал губы в прямую линию и ничего не ответил. Он покинул палату так же быстро, как и вошел в нее.
Аудроне повернулась в кровати и прижалась лицом к подушке. «Одиночество — удел многих гениев», — сказал когда-то Инаг. Никогда Аудроне не рассматривала эту цитату с точки зрения одиночества мысли, когда знание, страшное и опасное, становится проклятием слишком пытливого ума. Неужели именно это и имел в виду Инаг, произнося ту фразу?
— О, дорогая, только не говори, что ты плачешь! — голос Сюзанны заставил Аудроне вздрогнуть.
Она обернулась и увидела «родительницу» в дверях.
— Встретила Тартаса, — «мать» указала рукой куда-то за спину и вошла в палату. — Мне показалось, ты его чем-то расстроила.
Голос «матери» сочился издевкой, и Аудроне мысленно приготовилась к очередной словесной схватке.
— Тебе показалось, — ответила она, поправляя подушку.
— Как чувствуешь себя? — Сюзанна присела на край кровати и пригладила одеяло в ногах Аудроне.
— Сносно. Доктор Брос сказал, что завтра меня выпишет.
— Верно, — кивнула она. — А еще он сказал, что ты отказываешься от встречи с капитаном Рурком. Опасаешься, что, увидев тебя в потрепанном состоянии, он испугается и сбежит к папуле?
Аудроне щелкнула пальцами и широко улыбнулась «матери». Конечно же, «Анвайзер» совершал прыжок в гиперпространстве, следовательно, Сюзанна могла позволить себе говорить, не виляя.
— Хотел бы — давно убежал.
— Никогда не задумывалась, почему он остался с Альянсом, даже когда его выпустили из-под стражи? — спросила «мама».
— Потому что винит отца в смерти матери и в своем пленении, — не мешкая, ответила Аудроне. — Отец переметнулся на сторону Армии Освобождения, значит они — такие же плохие, как и Орландо Уолш.
— Хочешь правду расскажу?
— Какую? — Аудроне прищурилась, ожидая услышать очередной гадкий секрет.
— Угадай, кто предал и сдал Орландо Альянсу накануне восстания на Дженерии?
Аудроне молча смотрела на «мать».
— Ну же, дорогая! Ты же уже догадалась! — засмеялась Сюзанна. — Все были так шокированы этой историей, что возвели Дакоту Рурк — мать Киарана — в статус жертвы! А ведь именно Дакота сдала своего мужа и его грандиозный план.