За лентами ограждений, примотанных к конусам, торчат зеваки, вокруг разносится запах гари.
— Товарищ лейтенант, — я подхожу к молодому парню в форме, курящему рядом с полицейской машиной, — Демид и Николай Орловы, владельцы заведения. Нам звонили…
— Да-да, — лениво кивает полицейский, — Звонили. Не нравитесь вы кому-то Орловы.
— В каком смысле? — не понимает отец.
— Причиной возгорания были несколько брошенных коктейлей Молотова. Два субчика ворвались в перкарню. Один поджёг подсобные помещения, другой — зал. Ещё один закинул пару бутылок через витрину, тоже в зал. Со слов свидетелей всё вспыхнуло мгновенно. Очевидно, что это не просто случайные придурки, учитывая подготовку и то, что вашу вторую пекарню на проспекте Елизарова подожгли примерно в то же время и таким же образом.
— Все целы? — уточняет Николай, — И здесь, и там?
— А вы что, не звонили им? — удивляется лейтенант.
— Не отвечают, — обрубаю я дальнейшие вопросы.
— А-а-а. Да, с ними всё в порядке. Успели выскочить через парадный и чёрный входы. Здесь были только управляющий, трое пекарей и девчонка на кассе. Всех увезли в отделение, они сейчас дают показания. Что до второй пекарни, точно не скажу, спрашивайте в отделении.
— Мы бы хотели ознакомиться с этими показаниями. И, видимо, нужно будет что-то подписать? У кого можно узнать подробности?
— В отделении и узнаете. Московский проспект девяносто пять, недалеко от метро «Московские ворота». Вас там ждут, сюда могли и не заезжать.
В участке мы торчим больше двух часов. Заполняем бумаги, ждём ответа из страховой, успокаиваем напуганных сотрудников, отвечаем на вопросы следователя. Толстый мужик в засаленной рубашке и с изрядной плешью посреди головы испытывает к аристократам неприязнь — я чувствую исходящие от него волны негатива.
Впрочем, запах пота, пропитавший крошечный кабинет, перебивает любые эмоции…
— Значит, у вас нет предположений, кто это мог быть? — спрашивает старлей, щелкая по клавиатуре и пялясь в монитор, — Конкуренты, кредиторы? Обе пекарни, насколько я вижу, в залоге.
— Они, фактически, принадлежат банку, — отвечаю я, — Так что кредиторам жечь их нет никакого смысла. Тут, скорее, личный мотив.
— А конкретнее?
— Конкретнее — сегодня ночью на Кирочной улице на меня напали такие же субчики. В тёмных костюмах и балаклавах. Пытались убить.
— А-а-а, слышал-слышал от своих приятелей — кивает старлей, и негатив с его стороны резко меняется испугом.
Ну ещё бы — мы с Горчаковой особо не сдерживались. А оставшиеся после потасовки трупы, говоря откровенно, выглядят жутко.