Сердце иннари бешено застучало, но он не паниковал: его мозг напряженно работал. Разум Арадриана оценил вероятности и проанализировал тысячи разных вариантов, но единственной константой оставалось полное отсутствие страха. Возможность смерти перестала вселять в него всепоглощающий ужас. Его гибель не будет кошмарным забвением, страхом перед которым он был так одержим.
С отстраненной благодарностью Арадриан понял, как сильно изменился из-за простого избавления от страха.
Шепот исчез, однако эхо голоса Иннеада осталось, отражаемое душами других иннари на борту «Рассветного паруса». Он скорее представил, чем почувствовал их души. Раскиданные по Галактике подобно созвездиям, скопившиеся в рукотворных мирах, на борту кораблей и в Паутине.
Теперь его хранил Иннеад, и в нем он обретет покой после смерти. Арадриан увидел бесконечность своей души, созданной в далеком прошлом для бессмертия. Его текущая жизнь — его нынешнее физическое воплощение — была всего-навсего короткой интерлюдией в гораздо более долгом существовании. Так какая разница, умрет ли он?
— Арадриан! — Иннари лениво откликнулся на свое имя, развернув люльку пилотирования к Цибилаху. Та, оскалившись, глядела на него сверху. — Не бросай эту жизнь. Я знаю бездну, к которой ты идешь, но Иннеаду нужно, чтобы ты сражался, а не опустил руки и сдался. А что насчет Иврайны? Сейчас мы — кустодии ее жизни. Если ее тело погибнет, будет ли у Иннеада шанс восстать снова?
Его размышления оборвал пронзительный визг «Рассветного паруса»: уплотняющийся воздух начал кидать корабль из стороны в сторону. Арадриан ощутил, как усиливающаяся гравитация утягивает машину вниз. На кончиках крыльев и носу до такой степени нарастал жар, что конструкция судна и системы охлаждения не справлялись с нагрузкой. Предупреждающие сигналы корабля, пульсирующие в нервах пилота, ощущались как усиливающаяся боль.
— Цибилаху.
Арадриан произнес имя с растущим пониманием, поднявшимся из тягостных дум. Спутница пыталась восстановить контроль над челноком, но, услышав свое имя, кинула на него взгляд. Напоминание об их миссии смыло всякое философствование и возвышенные мысли потоком физической стимуляции, вернувшим разум Арадриана обратно в настоящее.
— Питай системы своим духом, — сказал он комморритке, погружая собственную душу в пульт управления. — Вместе мы сможем оживить «Рассветный парус».
— Я не могу! — простонала в ответ Цибилаху. — Без Шепота ко мне возвращается жажда душ. Я пустею!
— Потянись ко мне мыслями, как если бы слышала Шепот, — промолвил Арадриан, продолжая выравнивать падающий корабль и отчаянно стараясь вернуть подобие управления. Мимо них понеслись облака. — Используй меня как якорь. Почувствуй других!