— Может, тогда происходящее лишь кульминация событий, запущенных давным-давно. — Найалл посмотрел на Визарха, а затем снова на Иврайну. — Еще до того, как попытался восстать Иннеад.
Иврайна задумалась над словами, но Нуаду понял, что его вновь выкинули из разговора. И не ответили на вопрос.
— Я знаю, — начал он, — что в наших мифах число «три» считается священным, от девы-матери-старухи до триумвирата под твоим началом. Но нужно ли мне оглашать вопрос в третий раз?
— Всех, — кратко ответила Иврайна, заставив его вздрогнуть под своим тяжелым взором. — У иннари много задач и трудов, однако все, кто сейчас путешествуют со мной, отправятся в бой, Нуаду. Звездолеты и транспортники, самолеты и отряды бойцов. Воинство большее, чем сумеет собрать один клан с Сайм-Ханна. Этого хватит, дикий лорд? Удовлетворит ли это твои требования?
Нуаду внезапно понял, насколько неучтиво себя вел, однако ее упрек лишь уязвил его гордость. Прежде чем он успел ответить, отец опустил руку ему на плечо. Прикосновение вождя было слабым, но смысл — предельно ясным. Юный дикий лорд прикусил язык и опустил голову. Покорившись, Нуаду враз почувствовал облегчение из-за того, что спор рассеялся таким простым знаком уважения. Видимо, только он стремился к конфликту.
— Прошу прощения, — произнес Нуаду, посмотрев сначала на Иврайну, а затем на Визарха. — Клянусь, я лучше управляю реактивным мотоциклом, нежели языком.
— И благодаря этому умению мы, несомненно, победим, — согласилась Иврайна.
Пока они обменивались прощальными речами, из-за трона подкрался гиринкс и потерся о ногу дикого лорда. От психически одаренного существа исходили довольные вибрации. Друткхала шагнула вслед за представителями клана и, когда те вышли из комнаты, встала на пороге. Она жестом велела Нуаду задержаться.
— Я вернусь на Сайм-Ханн, — сообщила Кровавая Невеста. — По возможности освежитесь и отдохните.
— Кажется, я ему понравился, — указав на тихо мурчащего фелинида, заметил Нуаду.
— Он — питомец Иврайны, — сказав кровавая Невеста. Она улыбнулась и подалась ближе. — Если ты нравишься Алоринису, значит, нравишься и моей госпоже.
Нуаду не понял, действительно ли она имела в виду гиринкса либо же туманно намекнула на себя. Дверь закрылась, оставив его с новой порцией вопросов.
— Почему ты ничего не говорил? — спросила Иврайна, обернувшись к ясновидцу в мантии.
Он стоял рядом с ее троном, положив одну руку на подлокотник, а второй сжимая длинный посох, увенчанный посмертной маской Ультанеша. Его молчание во время аудиенции раздражало. Ясновидец повернулся к ней, и висящие у него на поясе руны заболтались, заработав несколько ленивых тычков от Алориниса.