– Стой! – приказал генерал. – Распрячь лошадей!
Напрасно протестовал бранд-майор. Великолепные, холеные пожарные кони стали в строй пулеметной команды 1-го Офицерского батальона. Извощичьи пролетки и частные экипажи, обратясь в пулеметные двуколки, заменили никчемные грузовики.
* * *
Было около 22 часов, колонна стала вытягиваться на Нахичевань. Молча, спокойно… Загремела батарея. От тронувшейся колонны стали отбегать по разным направлениям фигуры, те, которые пришли проводить своих родных, своих братьев и сестер.
В арьергарде шел 1-й Офицерский батальон. Раздался взрыв, резко нарушивший тишину. Это был взорван бронеавтомобиль. Его офицеры едва успели вытащить из машины своего командира, не желавшего расстаться с машиной.
Колонна шла на станицу Аксайскую. По выходе из Нахичевани дорога стала тяжелой: местами снежные заносы преграждали путь. Приходилось помогать коням. Вслед колонне неслись редкие пули…
* * *
В Лазаретном городке большое оживление: все его улицы заполнены войсками, батареями, повозками, пролетками… Сидящие на подводах люди с багажом нервничают, кричат… Вот большой обоз со спокойно стоящими и лежащими людьми, укрытыми с головы до ног; это раненые, не пожелавшие расстаться с армией.
Томительное ожидание под звуки ружейных выстрелов. Подошла колонна 3-го Офицерского батальона. Все в сборе.
Из флигеля вышел генерал Корнилов. Стоявшие до этого спокойно перед флигелем зашевелились. Несколько человек вскочило на коней и в руке одного из них в темноте взвился национальный флаг.
– С Богом!
Было около 23 часов. Генерал Корнилов пошел пешком, а за ним генералы Деникин, Романовский, Эльснер и др. Тут же в коляске ехал генерал Алексеев: ему около 60 лет, и он нездоров. С ним вся казна Добровольческой армии – около 2 миллионов рублей.
Стали вытягиваться части, обозы в указанной последовательности.
– На молитву шапки долой! – скомандовал генерал Боровский.
Студенческий батальон истово осенил себя крестом, тронулся в свою очередь.
Строй батальона, едва он вышел за городок, скоро нарушился. Непривычная к походу молодежь под тяжестью несомого груза стала быстро уставать; фляги опустели. Но вот на переезде через железную дорогу кони не смогли перетянуть орудия, и у молодежи нашлись силы, чтобы помочь упряжкам. Наконец, впереди показались огоньки станицы Аксайской; надежда отдохнуть, согреться.
После короткой остановки Студенческий батальон вошел в станицу и расположился в здании школы. С оживлением рассаживалась молодежь за столь знакомые им парты и немедленно принялась утолять голод, уничтожая выданное перед походом. Но – одолевал сон, и многие засыпали с недожеванной колбасой во рту.