Лавердьер молча оглядывался. Маларвик стоял к нему спиной.
– Генерал, – обратилась Регина к генералу Кольвилю, – вы слышите, совершено зверское преступление. Те люди ни в чем не повинны. Спасите его, молю вас… – И с храбростью, доходящей до величия, она прибавила: – Месье де Лорис, которого приговорили к смерти, – мой жених, и я люблю его…
Кольвиль обернулся к Лавердьеру:
– Вы убили этого человека?
– Да, но честно… в дуэли.
Англичанин перчаткой, которую держал в руке, коснулся его лица.
– Надеюсь, господа, что кто-нибудь из вас расправится с этим человеком.
Затем, обращаясь к Регине, он сказал:
– Если еще не поздно, маркиза, я постараюсь исправить то горе, какое негодяй этот причинил вам.
– Я послал за почтовой каретой, – заметил аббат. – Она подана.
– В котором часу? – решилась спросить Регина.
Кольвиль поднял руку, чтобы ее прервать, не решаясь ей ответить.
Через несколько минут карета уже неслась по дороге в Сен-Клу, в ней были англичанин, аббат Блаш и обе женщины, которые обнимались со слезами на глазах.
А вот что происходило в это время в гостиной. Тремовиль подошел к Лавердьеру со словами:
– Милорд Кольвиль дал вам пощечину: не желаете ли вы получить от меня удовлетворение за понесенное вами оскорбление?
Лавердьер, с вытянутым лицом, походил на пойманного дикого зверя.
– Месье Гектор де Маларвик, – произнес он во всеуслышание, – как вы полагаете, не следует ли вам быть моим секундантом?
– Мне? Что у меня общего с вами?
– Вы отрекаетесь, что если я убил этого человека, то по вашему приказанию?
– Господа, – спросил Гектор совершенно хладнокровно, – кто желает быть защитником этого господина? Я лично не унижусь до расправы с ним.
– Посмотрим! – вскричал Лавердьер.
И, набросившись на Маларвика, он ударил его по лицу. Их выпроводили в сад. Началась отчаянная, дикая дуэль.
Оба противника были одинаковой силы, одинаковой ловкости. Лавердьер первый был задет в плечо. Но авантюрист со всей энергией, чуть не ползком, нанес Гектору Маларвику рану в живот, которая была смертельна. И в ту минуту, когда все окружили умирающего:
– Когда-нибудь свидимся, но пока мой час еще не пришел, – с этими словами Лавердьер одним прыжком исчез, прежде чем успели схватить его.