Жюль Лермина был человеком поистине энциклопедических знаний (читал по три-четыре книги в день). Под его редакцией вышло несколько справочников по древней и новой истории, географии, литературе, изобразительному искусству, оккультизму, словарь арго, биографии литераторов и ученых XIX века. Скончался писатель 23 июня 1915 года в родном городе. Его младшая дочь, Жюльетта, пошла по стопам отца, в память о нем она публиковала свои книги под псевдоним Вильям Кобб.
Избранная библиография Жюля Лермина:
«Белый террор» (Le Terreur blanche, 1873)
«Тайны Нью-Йорка» (Les Mysteres de New-York, 1875)
«10000 франков вознаграждения» (10000 francs de recompense, 1877)
«Роялистская заговорщица» (1890)
«Шевалье де Ланси» (Le Chevalier de Lancy, 1891)
Скоро легче будет восстановить древнюю страну фараонов или какую-нибудь столицу кельтов, чем дать современным парижанам верное понятие о том, каков был их город во времена наших отцов, в 1815-м.
С тех пор прошло не более восьмидесяти лет[1], а можно подумать, что шестьдесят столетий разделяют эти две эпохи, и все это оттого, что люди стареют, умирают, а города оживают и молодеют.
Париж в начале столетия был стар, как то общество, которое вымела революция, стар, как предрассудки; он обзавелся всевозможными болезнями: отеком легких, ожирением сердца, раком желудка. Если мозг и сохранился здоровым, жизнь с трудом протекала по его кровяным сосудам, в которых застои превратились в хронические, и только благодаря поразительным операциям хирургии цивилизации в настоящее время воздух и свет проникли в это тело, которому угрожала не анемия, но апоплексия от полнокровия. Парижу, страдавшему полнокровием, архитекторы выпустили немало крови, и кровяные шарики, парижане, нашли наконец выход из этой черной массы, которая мешала им двигаться.
Аллеи, набережные, площади явились открытыми клапанами для всей этой кипящей жизни, которая до тех пор была подавлена, разбивалась, шумела, прорывалась иногда и снова, изнеможенная, затихала, точно побежденная волна, но все еще существующая, убежденная, что победа будет за ней.
Дети наши, не знакомые даже с Парижем 1848 года[2], не могут его себе представить не таким, как теперь, за исключением разве некоторых оттенков. В 1815 году главными путями сообщения были улицы Сент-Оноре, Сен-Дени, Нев-де-Пти-Шан.
Улица Риволи оканчивалась площадью Пале-Рояль с фонтаном Шато-До.
Невообразимый хаос царил на всей этой площади, которая с севера и востока окружена бульварами и улицей Тампль, с запада – возвышенностью де Мулен, грязным притоном разврата, с юга – набережными, купающимися в грязных водах Сены.