– А алтарь, получается, своего рода предупреждение всем тем, кто вздумает воровать у Кейли.
Кэтрин вспомнила свои собственные слова, которые недавно произнесла на совещании: «Преследователи, как правило, охраняют своих жертв… Любая угроза или оскорбление в твой адрес, Кейли, могут спровоцировать Эдвина».
Ну что же, все правильно.
– А что у Блантона дома? Нашли там что-нибудь?
– Ничего. Отпечатков нет – ни пальцев, ни обуви, – только лишь незначительные следы, – покачал головой Арутян, и по его кислой мине Дэнс поняла, что с такими уликами каши не сваришь. – Кстати, у Блантона есть подельник.
– И этот подельник наверняка сейчас напуган до чертиков… – предположила она.
– Не факт. Он ведь не из Фресно.
«Ох уж эти современные технологии! Вовсе не обязательно жить по соседству, чтобы вместе совершать компьютерные преступления. Сообщника можно найти на другом конце света: хочешь – в Южной Америке, а хочешь – в Сербии».
– А где обитает его подельник?
– В Салинасе.
– Хм, неподалеку от Монтерея. Имя? Адрес? Удалось что-нибудь выяснить?
– Да, криминалисты уже проработали этот вопрос, – отозвался Арутян и тут же позвонил экспертам.
Через мгновение он уже диктовал им номер Дэнс, чтобы те отправили ей данные на сообщника Блантона.
«Да ладно! – подумала Кэтрин. – Неужели запомнил мой номер наизусть?»
Спустя еще мгновение ей на телефон пришло сообщение.
– Я перешлю всю информацию своим коллегам в Монтерей, пускай попробуют с ним связаться, – сказала она и отправила информацию по электронной почте.
– Все указывает на Эдвина, но я стараюсь оставаться непредвзятым, – заметил Арутян. – Упорно пытаюсь представить на месте Шарпа какого-нибудь другого человека, который тоже точил бы зуб на Бобби. Я много чего разузнал про Эдвина, но скелетов в шкафу, как ни странно, не обнаружил. Теперь я даже склоняюсь к тому, чтобы снять с него ярлык «главный подозреваемый» и как следует приглядеться к остальным. В конце концов, вокруг полно людей, кто хотел бы поквитаться с наглым пиратом. Да в любой звукозаписывающей компании или на киностудии найдется человек, который с радостью отправил бы такого типа, как Блантон, на тот свет.
Еще одна полицейская машина, похрустывая гравием и какими-то иссушенными на солнце белыми веточками, которые лежали на черной земле вокруг места преступления, подъехала и остановилась у вывески бензоколонки «Коноко»: украшавший вывеску динозавр, некогда ярко-зеленый, теперь выцвел и был едва различим. У Дэнс, обратившей внимание на картинку, от тоски по детям вдруг защемило сердце. Ее дочка Мегги как раз недавно «заболела» динозаврами и завалила всю комнату пластиковыми фигурками рептилий.