И Бишоп Таун побрел на сцену.
Грянули аплодисменты. Увидев Тауна, зрители заулюлюкали: еще бы, легендарный Мистер Кантри – собственной персоной! – пожаловал на сцену, чтобы объявить выступление своей невероятно талантливой дочери.
Бишоп помахал рукой, салютуя собравшейся толпе.
Дэнс и Боулинг переместились к краю сцены и во все глаза уставились на Тауна.
В ярких лучах прожекторов Бишоп выглядел каким-то незначительным, старым и больным человеком. От ослепительного света он зажмурился на миг, а затем подошел к включенному микрофону.
Дэнс показалось, будто на лице Тауна промелькнуло удивление, когда он увидел, сколько людей пришло послушать его дочь.
«Ну не мог же он не знать, что все билеты распроданы!» – подумала Кэтрин.
– Вечер добрый всем. Я… – прохрипел Бишоп, и голос его сорвался. – Можете не сомневаться, я благодарен всем и каждому за поддержку.
Дэнс уже давно подметила, что южный акцент появлялся у Бишопа, лишь только когда он пел. В простой же беседе в его речах слышался аппалачское гортанное «р».
И вновь крики, свист, хлопки.
– Тише, тише! Я, гм, хотел бы объявить…
Почуяв неладное, толпа в зале разом затихла.
«Неужели похищение и неурядицы все-таки выбили Кейли из колеи?» – читалось на лицах слушателей. Смятение в их рядах нарастало.
– Повторюсь, ваша поддержка для нас очень важна. Кейли, ее группа и вся семья Таун выражает вам огромную благодарность за помощь в эти нелегкие времена, – пророкотал Бишоп. – И я вот что собирался вам сказать… – Он громко прочистил горло и повторил: – Я собирался вам сказать…
И тут зал вдруг взорвался аплодисментами, которые нарастали, пока не достигли предела, став оглушительными. Две или три секунды зрители, поднявшись со своих мест, дружно рукоплескали, голосили и свистели.
Бишоп, не понимая, что происходит, замялся и умолк.
Дэнс пребывала в точно таком же смятении, что и Бишоп, пока не догадалась посмотреть в левую часть сцены, откуда появилась Кейли с гитарой. Она помахала слушателям, на мгновение застыла и послала воздушный поцелуй, а затем двинулась дальше, к центру.
Дэнс и представить себе не могла, что возможно бить в ладоши с такой силой. Те, кто не хлопал, размахивали из стороны в сторону светодиодными палочками или фотографировали певицу. То и дело темноту взрезали вспышки камер, бликуя над головами слушателей, точно лучи солнца на волнах неспокойного океана.
На другом конце сцены – там, откуда появилась Кейли, – Дэнс приметила Шери, Сью и Мэри-Гордон. Они смотрели ей вслед и дожидались примирения дочери с отцом. Рядом с Шери и Сью крутился Арт Франческо из «Джей-Би-Ти» и нашептывал что-то на ухо то одной, то другой женщине.