Тихая и неприметная женщина, я её совершенно не помнил. Тридцать два года, четверо детей, старшему почти четырнадцать, младшей три года. Из яицких казаков-староверцев шедших в отряде чуть ли не с первого дня. Никогда никому не перечила и молча тянула свою лямку.
Через два часа мы: Осип, Евдокия и я начали вскрытие умершей. Мои помощники были слегка напуганы предстоящим, одно дело слушать рассказы об этом, другое дело самим это делать. Я видел, что Евдокия слегка трясется и у нее постукивают зубы. Но когда мы начали вскрытие и я начал объяснять, что мы видим, она успокоилась и всецело погрузилась в процесс. В процессе вскрытия я делал записи и зарисовки. Мой посмертный диагноз был гипертоническая болезнь и вероятнее всего непосредственной причиной смерти был геморрагический инсульт.
Когда мы заканчивали вскрытие снаружи появился какой-то шум и он потихоньку нарастал. Отдав распоряжения Осипу как заканчивать работу, я быстро помыл руки, снял шапочку и халат и поспешил на улицу. Сидящий у выхода Прохор был чем-то испуган.
–– Ваша светлость, –– мое появление застало его врасплох и он не успел ничего сказать.
Площадь перед госпиталем была заполнена людьми, несмотря на достаточно сильный мороз. Стояли почти молча, но в воздухе висел какой-то гул. С моим появлением установилась гулкая зловещая тишина, затем раздался пронзительный женский крик и в меня неожиданно полетел камень. Выпущенный ловкой и умелой рукой камень попал мне в голову. Я зашатался и упал, кровь стала заливать мне лицо. Толпа взревела, но тут раздались выстрелы, почти одновременно целых три.
Меня подхватили на руки и куда-то понесли. В мое уплывающее сознание ворвался знакомый женский голос:
–– Не бегай попусту, дура, бинты давай.
Где-то в стороне, опять стояла эта же гулкая зловещая тишина, потом раздался какой-то непонятный звук. Я не сразу понял, что это человеческий голос. Кровь остановилась. Обладательница знакомого голоса стала вытирать моё залитое кровью лицо. Это моя помощница Евдокия. А вот голос там, в стороне на улице, и я ни как не могу его узнать.
–– Ваша светлость, выпейте вина! –– жестко и безапелляционно сказала Евдокия. Леонтий привез не только зерно и семена, еще он привез хорошего виноградного вина. Я выпил вкусную и сладкую красного цвета жидкость. В голове просветлело, слабость начала уходит.
–– Евдокия, помоги.
Я сел и осмотрелся вокруг. Так это палата нашего госпиталя, рядом Евдокия в залитой кровью одежде и еще двое моих докторов.
Раздалось еще два выстрела, затем мощный короткий, как будто рот закрыли, крик. Прошло еще какое-то время. Голос на улице смолк. Отлетел в сторону полог, закрывающий вход. На пороге стоял тяжело и прерывисто дышащий капитан Пантелеев.