– Что ты молчишь? Арман, ты меня слышишь?
– Да, – взял документы и равнодушно порвал на две части. – Я сам решу, что и когда мне делать. Азалия права, чтобы, принимать решения необходимо выслушать обе стороны.
Королева испуганно воскликнула, – обе стороны! Ты что хочешь встретиться с Мариной?
Женщина недоверчиво покачала головой, – и что ты ей скажешь? Ты украл у неё детей. Заставил поверить, что они умерли.
Мать неровно приподняла и опустила плечи, – или ты собираешься вернуть эту бестию обратно? Сынок, умоляю, не совершай в очередной раз подобной ошибки.
– Мама, повторяю, что Марина по-прежнему является моей женой. И даже, если мы с ней разведёмся, нас в любом случае будут связывать дети.
– Ты, глупец! Она никогда не простит тебя.
– Я не собираюсь просить прощения, более того, не нуждаюсь в нём, но вот права рассказать о причинах своего поступка лишать её не намерен.
– А ты не считаешь, что слишком поздно?
– Не бывает поздно, бывает уже не надо. Но в моём случае надо. Ещё как надо!
Королева иронично ухмыльнулась, – а ей надо? Ты лишил её свободы, забрал детей и после всего надеешься, что она станет разговаривать с тобой?
– Станет, ради детей.
– Как низко, будешь манипулировать детьми?
– Мама, разговор окончен…
***
Опустошённо смотрел в окно, за которым царила тьма, а в небе зажигались неунывающие яркие мириады звёзд. Небо в одном месте, стало светлее, бледное зарево постепенно разгоралось. Через несколько минут появилась полная луна, на которой были видны странные рисунки, созданные рельефом её поверхности. Кто-то видит там лицо человека, кто-то диковинных животных, я же невольно вспомнил украшение, которое подарил Марине.
– Чёрт, – непроизвольно выругался я, резко опуская недовольный взгляд. – Каждая мелочь напоминает о Марине.
С нежностью вспомнил розовое личико своей дочери, глядя в которое невозможно было не уловить сходство с её матерью.
– Видит бог, пытался вырвать Марину из сердца, – шёпотом обратился я к самому себе, – но оказался слишком слабым. Она прочно поселилась в моём сердце.
Гневно прищурил глаза и крепко сжал руки в кулаки, злясь на себя и обвиняя в слабохарактерности.
– Обманула. Предала. Посмеялась, а ты, Арман, продолжаешь мечтать об этой шельме.