— Аравин, – слышу крик Клары.
Удар… Шлёпок…
Вижу, как на дороге, что, ведёт к аллее, рассыпалась ваза, спущенная со второго этажа. Поднимаю глаза и замечаю Клару, которая стоит на балконе и держит вторую паритетную статуэтку.
—Если ты меня не выпустишь, я эту статуэтку тебе в башку запущу, вслед за вазой полетит, — уверенно и яростно произносит женщина.
— Клара, немедленно вернись в дом, – рычит брат и его глаза наливаются кровью, руки сжимаются в кулак до характерного хруста. В этот самый миг мне становится страшно за Клару и пытаюсь успокоить брата, – Аравин, давай без рукоприкладства, она твоя жена...
— Вот именно, моя жена, – по буквам повторяет он. Не вмешивайся в чужую семейную жизнь и под гневный взгляд Клары покидает меня.
— Аравин, – кричу я, вслед брату, – принуждение женщины это у нас семейное...
Вечернее дорогое платье, макияж и причёска от лучшего стилиста города…. всё это не придаёт мне естественности.
Наоборот, чувствую себя насквозь фальшивой, как будто бы это не я, а кто-то другой.
Времени на особые раздумья нет, поэтому хватаю клатч и покидаю спальню.
Выхожу на улицу и вижу, что меня уже ожидает белый лимузин, рядом с которым стоит Арман.
Наверно, если бы обстоятельства сложились по-другому и мы с ним, просто познакомились, где-нибудь, в кафе или в клубе, он бы, возможно, мне и приглянулся и допускаю, гипотетически, развитие отношений.
Но все это лишь эфемерные мысли, которые не имеют права быть, история не знает сослагательного наклонения.
Арман берёт за руку и нежно целует, – Марина, ты прекрасна.
– Спасибо, – произношу я и опускаю глаза от смущения, в то время, когда мужчина пристально смотрит на меня. Краем глаза вижу, что скользит глазами по моей фигуре, одобрительно улыбаясь. Кожей ощущая жар и тяжесть этого взгляда, создаётся впечатление, что стою голая на обозрении у Армана.
Долго это не продолжается, Арман берёт меня за руку и провожает к машине, сажусь на заднее сидение вместе с кавалером.
Он снова берёт мою руку и крепко сжимает, – не волнуйся, я всегда буду рядом, – произносит мужчина и наклоняется ко мне, шепчет в губы – всегда. – Всегда, даже не сомневайся, – мужчина накрывает мои губы своими.
— Арман, – отталкиваю мужчину, у которого это вызвало непонимание и даже раздражение, – хотела сказать, что причёску помнёшь, помаду сотрёшь. Все приедут красивые и размалёванные, а виновница торжества будет словно кошка потрёпанная, – наигранно надуваю губки и отвожу глаза в сторону.