Вторым же оказался… Шон. Голубоглазый блондин тепло улыбнулся и помахал рукой:
— Привет, красавица.
— Ты что здесь делаешь? — недовольно спросил Ад. — Ты должен быть в клане. Почему ослушался?
Это он к кому обращается?
— Да ты что? Он ослушался? Мой сын должен находиться под твоим присмотром, если ты забыл. Таков был договор! — воскликнул седой, пока мы с Шоном друг другу улыбались и подмигивали. — Который ты почему-то не соблюдаешь.
— Я помню о договоре! — огрызнулся мой муж. — Обстоятельства изменились.
— Он что, твой родственник? — не поняла я.
— Ева, не сейчас.
А, да, точно, я же должна стоять молча и изображать предмет интерьера. Но куда тогда девать любопытство?!
— А вы и есть Бриан, да? — раз супруг не отвечает, обратилась напрямую к пышущему возмущением дядьке. — Это вам я писала?
— Не ты писала…
— Детали, — отмахнулась. — Так я угадала?
— Ева, закрой рот, — процедил Ад, чем несказанно меня обидел, и я гордо от него отвернулась, демонстративно кляцнув зубами так, что аж в челюсть отдало.
А вообще интересно, этот седой — отец Шона и… как же сказал мой бандит? Его враг? Почему мы тогда обращаемся за помощью к нему? Что-то я тогда запуталась…
— Откуда у тебя ведьма? — покосился на меня Бриан.
— Не твое дело! Ты сделал, о чем я просил?
Тон мужа неуловимо изменился. Мне-то казалось, что он со мной только рычит и командует. Но сейчас стало ясно: между нами почти телячьи нежности! Потому что, в общем-то, тихий голос мужчины приобрел опасные оттенки, от которых мурашки бегут по пояснице, а то, что ниже, сжимается от грядущих неприятностей.
Злобный дядька как-то сразу перестал быть таковым, осунулся, по-моему, даже ростом ниже стал и, взглянув исподлобья, пробормотал:
— Сделал.
— И?
— Ты оказался прав. Головорезов нанял Сорай.
Вот тут мне уже без всяких угроз стало нечем дышать. Я громко сглотнула и, забыв о том, что изображаю оскорбленную невинность, спросила вмиг севшим голосом:
— Зачем?
Мужчины повернулись ко мне.
— Ева, потом, — поморщился Ад.
— Им нужна ты, — жестко отрезал Бриан.
— Ого, красавица! Чем ты так насолила могучему колдуну? — присвистнул Шон.
Мамочки! Ноги стали ватными, а обычно не трусливое сердечко зашлось в бешеной скачке. Я прекрасно понимала, о ком они говорят. Этого человека ненавидела всей душой. И только что выяснилось, что это — взаимно.
ГЛАВА 28. Враг моего отца — мой враг
Ева
Отец никогда не скрывал от меня сложные хитросплетения политических интриг и не старался скрасить всю мерзость, творящуюся за закрытыми дверями магведомств. Считаясь по праву сильнейшим колдуном королевства, тем не менее, он был не святым и имел достаточное количество врагов. Вернее, не так. Конечно, для своего положения ему и подобало держать в наличии недругов, завистников и просто не согласных с его мнением людей, которым, однако, редко удавалось выйти из поединка здоровым или даже живым. Димитрий Сорай был одним из таких.