Пусть и пошёл разговор непредсказуемо, но сориентировалась я быстро — к такому нас тоже готовили. Главное, что нашлось за что зацепиться.
— Самоотверженность для медика необходимое качество, — серьёзно кивнула, присаживаясь на койку рядом с прибором, в который моя собеседница втыкала какие-то провода. — И верность идеям тех, на благо кого служишь. Здесь вы все единомышленники.
— Вот дурочка ты малолетняя, — округлила глаза женщина. — Мне не важно, кто есть кто. Моё дело пациента на ноги поставить.
— Но приказы же вы выполняете? — сделала вид, что удивилась я. Мне захватывающее интервью нужно, с накалом страстей, на грани эмоций. — И если Карен потребует не оказывать помощь, например, раненому телепату, вы его распоряжение выполните?
— Еще чего! — строптиво заявила медсестра, в сердцах шумно ставя бутыль с раствором на стол. — Я клятву давала! И свой долг выполню.
— А если вам самой не хочется этого делать? — продолжила давить я. — Разные ведь бывают ситуации. Допустим, этот пациент навредил вам лично или вашим близким. И вы всё равно его лечить будете?
— Тебя же лечу.
— А я-то вам что плохого сделала? — вот теперь уже совсем ненаигранно изумилась я. Первый раз меня в злом умысле обвиняют! И ладно бы кто-то реально обиженный, так ведь нет, женщина, которой я даже слова грубого не сказала!
— Меня вынуждают твоей красотой заниматься, когда больным с серьёзными травмами требуется уход. Карен совсем рехнулся, раз приказал личико тебе подправить. Нашел, о чём думать! Лучше бы федералов прижал. А ты хочешь выслужиться перед начальством и ищешь на меня компромат. Подставить собираешься, вопросы странные задаёшь. Да иди ты со своим шантажом! Я тебя не боюсь!
— Вы ошибаетесь, — мягко объяснила я, снизив градус напряжения. — Просто Карен порядочный и неравнодушный человек. Он сам предложил помощь. Отказаться, значит его обидеть. И это не шантаж, а желание, чтобы в памяти людей остались свидетельства не только о великих людях, революционерах, но и о простых, вклад которых незаметен и совсем не очевиден на первый взгляд. Вы же не потребуете признания и славы, верно? Придётся вас ими наградить. Мы, журналисты, для того и существуем, чтобы все получили заслуженные почести.
— Обойдусь. Пусть Карен себя любимого в историю вписывает. А я буду своим делом заниматься, — сердито пробурчала женщина, отворачиваясь и вновь принимаясь за работу. Но я прекрасно заметила довольное выражение лица, которое она попыталась скрыть. А значит, моя тактика верна.
Впрочем, на первый раз материала достаточно. Теперь нужно будет для сопоставления других обитателей базы на аналогичные откровения спровоцировать. Получится яркая зарисовка с контрастной нарезкой кадров.