- Да ну успокойся! – рассмеялся ее инструктор. – Выдохни! Отбой паники, короче. Никто Первую никуда не повезет, тут она остается.
- Новый хозяин согласился содержать ее у вас?
- Ну типа того.
Юлькино сердце совершило странный кульбит внутри грудной клетки, и она едва не подпрыгнула от возбуждения.
- Значит, я хотя бы видеть ее смогу? – очень звонко спросила она.
- И видеть, и даже ездить, - заверил ее Юрка.
- Как это?
- Ну так... короче, тут чего-то мутное. Я думал, может, ты в курсе... потому как если ты не знаешь, то и я прям не знаю...
- Да скажи ты толком! Не мямли!
- Ну новый хозяин, говорю, мутный. Распоряжение оставил, чтоб лошадь никому не давали, кроме тебя. Так и указано. Юлия Андреевна Малич. Может, муж твой? Типа подарок сделать хочет?
Но ее муж... сделал ей совершенно другой подарок.
Все-таки позвал на Новый год свою бабку, растившую его с тех пор, как он стал сиротой, и уверенную, что ни одна женщина на свете не стоит ее внука. А к Юльке настроенную с особой воинственностью – все же она его на себе женила.
В общем, такой себе подарок.
А про Первую Дима даже не знал, и Юлька сама не понимала, как ей в голову могло прийти, что он в принципе додумался бы купить ей лошадь. Слишком дорого. Слишком круто. Слишком не для нее. Она даже не заикалась дома об аукционе, понимая, что сочувствия не встретит, страдала молча, бегала в магазинчик, работала с иностранцами, проводила экскурсии. Но после слов Юрки почему-то вспомнился обещанный сюрприз на Новый год, и Юлька, как полная идиотка, уверовала, что Ярославцев и правда – мог, хотя здравый смысл говорил об обратном.
И до самого Нового года ходила своя не своя, не понимая, как к этому относиться, и испытывая жгучий стыд за то, что творит – пусть только в мыслях. Это было отвратительно. А она – самой себе противна.
А потом к ним прикатилась Надежда Антоновна собственной персоной, и шампанское под бой курантов Юлька пила с ней. Потому что у Ярославцева, мать его, и в новогоднюю ночь нашлась где-то работа. Он приехал в десять вечера. Обнял бабку, поцеловал жену, обдав ее парфюмом пополам с легким запахом алкоголя – потому как тридцать первого невозможно от всех увернуться. И устало сказал:
- Прости, малышка. Какого-то черта форс-мажор происходит именно тогда, когда нет никаких сил с ним бороться.
Она ему поверила. Пожалела. Слишком взъерошенным он выглядел. Поправила галстук, поцеловала в щеку. Дала себе слово обязательно все исправить. И вызвала ему такси, пока он вручал подарок сыну – автомобиль на пульте дистанционного управления. А бабке – ее любимые духи.