Но лишь когда она поняла, что внизу живота разливается то самое, знакомое, заветное тепло, ей стало по-настоящему страшно. Он ведь и правда знает, чего она хочет.
А потом Богдан ее отпустил. Разорвал поцелуй и отстранился, откинувшись на спинку стула.
- Так чего ты хочешь? – спросил он ровным голосом, будто и не было никакого поцелуя, и она не сидит до сих пор у него на коленях.
Все еще ничего не соображая, Юлька негромко всхлипнула. Только ледяной ужас постепенно подступал к ее голове, в то время как в противовес ему к щекам прилила кровь. Она метнула взгляд на входную дверь, в каком-то диком состоянии сознавая, что там сидит посторонний человек, с которым Богдан работает. И по коридорам точно так же туда-сюда мельтешит множество людей, которые приходят сюда работать. А она сама – окончательно спятила. Потом вернулась взглядом к Моджеевскому, продолжавшему смотреть на нее. И, понимая, что сейчас просто разрыдается, предоставив ему счастливую возможность наблюдать ее плачущей из-за него, рванулась с его колен прочь.
- Ты не ответила, - нарушил Богдан тишину, в которую не проникал ни единый звук извне. Только их дыхание и тихий шорох секундной стрелки настенных часов. А он сам не сводил с нее глаз, запоминая каждое ее движение.
Тех было немного сейчас. И очень четкие – воли себе больше не давала, и сама не знала, откуда в ней взялось хоть какое-то самообладание. Потому что нет, не заплакала. Не бросилась наутек, как полная идиотка. Стояла и молча смотрела на него, до тех пор, пока от тишины не стало казаться, что мир вокруг нереален. Не могло с ней произойти такого. Только не снова.
Она медленно сглотнула и потянулась к пустой чашке. Налила себе кофе и сделала маленький глоток, чтобы перебить вкус его губ на своих губах. Потом выдохнула и запахнула пальто.
- До свидания, Богдан Романович.
Он кивнул и улыбнулся.
- Мне нравится, что ты меня ревнуешь.
Юлька хохотнула. Вышло неестественно. Но вопреки этому она уперто ответила:
- Не льсти себе. Если бы к Акаевой мой Ярославцев клинья подбивал, я ревновала бы. А в твоем случае... у тебя баб слишком много, чтобы меня это трогало.
И с этими словами она направилась к двери. Через мгновение та хлопнула. И остались только часы, которые все еще продолжали свой неспешный, но уверенный ход.
... вещи, которые нельзя изменить
***
Свой неспешный ход не останавливали дворники, смахивавшие потоки дождя, которые падали на лобовое стекло. Идеальной формы капля шлепается на гладкую поверхность, разбивается и начинает стекать вниз. А потом раз – и об нее ударяется щетка стеклоочистителя, не давая пройти свой путь до конца, сверху вниз, проторяя дорожку, оставляя след и растрачивая себя до самого исхода. Никакого следа не остается в секунду. Как будто ее и не было. Есть вещи, с которыми невозможно бороться. И есть вещи, которые нельзя изменить.